Алистер Маклин - К югу от мыса Ява

Когда Файндхорн поднял бинокль, сигнал снова прорезал мрак, на этот раз с более близкого расстояния, но значительно ослабевший: в фонаре явно садились батареи. Это был очевидный сигнал SOS. Три коротких вспышки, три длинных, три коротких, три длинных — универсальный морской сигнал бедствия.

— Вы посылали за мной, сэр? Файндхорн опустил бинокль и оглянулся.

— Ах, это вы, Вэньер. Уж извините, что вытащил вас под этот чертов потоп, но мне нужна быстрая рука на лампе Олдиса. Видите этот сигнал?

— Да, сэр. Кто-то попал в беду, насколько я понимаю?

— Надеюсь, что так, — мрачно проговорил Файндхорн. — Принесите лампу и спросите, кто они такие. — Он обернулся на звук открывшейся двери. — Мистер Николсон?

— Да, сэр. Все в полной боевой готовности, сэр. Пулеметы и орудия наведены. А боцману я приказал наскоро установить пару дополнительных прожекторов по правому борту. Двое комендоров перекидывают через борт шторм-трап.

— Благодарю вас, мистер Николсон. Что думаете о погоде?

— Очень уж влажно, — угрюмо сказал Николсон. Он вслушался в треск пускового механизма лампы Олдиса и проследил за ее лучом, пронзившим стену дождя. — Очень скоро поднимется настоящий шторм. Где он собирается и откуда обрушится, не имею ни малейшего представления. Думаю, закон Байза Бэллота и все книги по тропическим бурям здесь применимы, как спички в аду.

— Не вы один так думаете, — признался Файндхорн. — Мы уже час пятнадцать минут пребываем в центре этого шторма. — Он покачал головой, разбрасывая вокруг себя капли воды. — Безумие какое-то. До сезона настоящих ураганов еще шесть месяцев. Как бы то ни было, эта буря не слишком страшна и не заслуживает экстренных мер безопасности. И все-таки она совершенно необычна для этого времени года и этих вод вообще. — Он замолчал и посмотрел на крошечный, величиной с булавочную головку, желтоватый огонек, пробивавшийся сквозь потоки дождя. — Кажется, там передают, что тонут. Что еще говорят, Вэньер?

— «Ван Эффен, тонем». Это все, сэр. Я, во всяком случае, уловил только это. Плохая морзянка.

— О, Господи, ну и ночка у нас выдалась. — Файндхорн снова покачал головой. — Еще одна «Кэрри Дэнсер». «Ван Эффен». Кто-нибудь слышал о судне с таким названием? Вы, мистер Николсон?

— Никогда. — Николсон повернулся и прокричал сквозь дверь:

— Есть там кто-нибудь?

— Сэр? — Ответивший из темноты человек находился всего в футе от старшего помощника.

— Немедленно возьмите судовой регистр и поищите судно под названием «Ван Эффен». Два слова, оба голландские. Как можно быстрее.

— Ван Эффен? Я не ослышался? Кто-то сказал «Ван Эффен»? — Высокая тень Фарнхольма отделилась от мрака задней стены рулевой рубки.

— Совершенно верно. Вы знаете судно с таким названием?

— Это не судно, старина, — это имя моего друга Ван Эффена, голландца. Он был на борту «Кэрри Дэнсер», сев вместе со мной в Банджармасине. Когда начался пожар, он, видимо, воспользовался шлюпкой, единственной, насколько я помню. — Фарнхольм прошел сквозь дверь на крыло мостика, взволнованно вглядываясь в море и не обращая внимания на молотивший по спине дождь. — Подберите его, старина, подберите!

— Откуда нам знать, что это не ловушка? — Спокойный, взвешенный тон капитана казался холодным душем после горячности Фарнхольма. — Может быть, это тот человек, Ван Эффен, может быть, и нет. Если даже это он, мы не знаем, следует ли ему доверять.

— Вы будете слушать? — Почти прокричав эти слова, Фарнхольм перешел на более спокойный тон: — Как вы думаете, почему я стою здесь, цел и невредим? Почему живы санитарки и раненые солдаты, обнаруженные вами на «Кэрри Дэнсер» всего час назад? Почему живы все, кого вы подобрали, считая мисс Плендерлейт и священника? По одной простой причине: когда капитан «Кэрри Дэнсер» попытался улизнуть из сингапурской гавани, один человек приставил ему к спине револьвер и заставил вернуться в Сингапур. Этим человеком был Ван Эффен, и сейчас он в той шлюпке. Мы все обязаны жизнями Ван Эффену, капитан Файндхорн.

— Благодарю вас, генерал. — Файндхорн был бесстрастен как всегда. — Мистер Николсон, прожектор. Малый назад.

Луч прожектора пронзил тьму, осветив тяжелое волнующееся море, молочно пенившееся под проливным дождем. Несколько секунд луч оставался неподвижен, тускло высвечивая почти сплошную пелену ливня, затем стал пробираться вперед и тут же наткнулся на совсем близко стоящую на плавучем якоре шлюпку, неистово качающуюся вверх-вниз на крутых, почти отвесных волнах, гребни которых то и дело обрушивались на нее. В шлюпке находилось семь или восемь человек, беспрестанно нагибавшихся и выпрямлявшихся, вычерпывая воду; лодка уже глубоко погрузилась в воду и оседала с каждой минутой. И лишь один человек сидел на кормовых шкотах лицом к танкеру, закрыв предплечьем глаза от яростного света прожекторов. Сразу над предплечьем виднелось что-то белое, — возможно, фуражка, однако, учитывая определенную дистанцию, с уверенностью судить было сложно.