Сергей Самаров - Автономка

– Извините, я не вижу интереса в такой практике. Практического интереса не вижу… А я человек сугубо практичный. Я не жадный и не стремлюсь получить что-то чужое. Однако поскольку я являюсь единственным наследником отца, то имею право распоряжаться оставшимся мне наследством, в том числе и интеллектуальным, с соблюдением собственных интересов.

– Но, в любом случае, прежде чем говорить с издателями о гонораре, следует познакомить их с монографией. Они же не будут покупать «кота в мешке»…

– А где гарантия, что они не используют материал? – спросил старший лейтенант.

Сосредоточенно слушающий разговор полковник Морозов показал старшему лейтенанту поднятый вверх палец, одобряя выбранный тон.

– Ну, есть же закон о соблюдении авторских прав. Интересы наследников этот закон тоже охраняет. Это я точно знаю. Монография носит чисто специфический характер, тема достаточно узкая, и что-то использовать на стороне, мне кажется, невозможно. Потому я не думаю, что кто-то захочет вас обмануть. Что касается гонорара, то я сегодня же обзвоню нескольких издателей и поинтересуюсь хотя бы примерными нормами. Но потом они наверняка пожелают прочитать и только потом вести конкретный разговор. Конечно, монография лучше воспринималась бы с фотографиями… Тогда она вызвала бы больший интерес.

– У меня есть фотографии. Я нашел их в архиве, – сразу среагировал на повышение цены Арцыбашев-младший.

– Отлично! Вы меня просто радуете. Я вам сейчас продиктую номер своей электронной почты; у вас есть чем записать?

– Говорите, я постараюсь запомнить.

Дед Морозов записал адрес со слов Ивана Александровича. Листок пододвинул Василию, тот для проверки повторил.

– Все правильно.

– А зачем мне это? – задним числом поинтересовался Василий Иванович.

– Перешлите мне монографию. Я сам прочитаю, решу, к кому из издателей лучше обратиться, кто по тематике ближе, и покажу. И гонорар обговорим. А вы уж потом сами будете договор заключать.

Василий улыбался полковнику Морозову и молчал.

– Алло… Алло… – забеспокоился Иван Александрович. – Вот связь проклятая…

– Нет-нет, связь нормальная, – уже без улыбки сказал старший лейтенант. – Это я просто задумался. Иван Александрович, а вы не могли бы мне дать координаты этих издателей?

– Боюсь, вас там просто не воспримут. Меня они знают, и потому разговор получится конкретный. У меня есть все-таки определенный имидж в мире коллекционеров. А с вами, возможно, и разговаривать не будут… А если я позже вмешаюсь, им уже будет неудобно менять решение, и мы, таким образом, загубим все дело.

Василий Иванович еще некоторое время молча поулыбался. Потом сказал:

– Извините, Иван Александрович, я подумаю. У меня, во-первых, нет электронной версии для пересылки. Еще набирать нужно. Кроме того, вероятно, завтра-послезавтра я к вам в город приеду, тогда с места позвоню, и мы все обговорим.

– Буду рад встрече. В городе какая-то помощь нужна?

– Нет, спасибо. У меня дела простые: надо что-то с отцовской квартирой решать. Я единственный наследник, но в наследство имею право вступить только через полгода. Закон такой.

– Да, я знаю такой закон, сам сталкивался…

– Вот я и думаю: а что же квартире пустой стоять? Подыщу квартирантов. Мне такие нужны, чтобы деньги сразу за полгода заплатили… С этим может возникнуть некоторая сложность. Но знаете, наверное, как бывает – срок выйдет, выедут и не заплатят… Да и из мебели кое-что можно будет продать. Это тоже не дело двух часов. Я на две недели отпуск взял. Успею, думаю, справиться. И с вами все обговорим…

– Отлично. Монографию с собой привезете?

– Да. Я попрошу, чтобы мне набрали на компьютере. Сам я только одним пальцем «клопа давлю» – долго набирать придется…

– И фотографии не забудьте. Это важно.

– Обязательно.

Когда Арцыбашев и полковник вошли в кабинет полковника Мочилова, командующий как раз слушал запись разговора Василия с Самойловым. И разговором, судя по улыбке, с которой он встретил вошедших, был доволен. Запись уже кончалась, и Юрий Петрович жестом приказал вошедшим сесть, а сам продолжал слушать прямо с компьютера.

– Ну вот, Василий Иванович, а ты сомневался в своих артистических данных, – удовлетворенно сказал Мочилов, когда запись закончилась. – В тебе, оказывается, такой талантище пропадает! Я вот не Иван Александрович, его профессиональной провокаторской тонкостью не обладаю, и то уже увидел перед собой весьма серьезного и прижимистого молодого человека, который боится продешевить… Я даже представляю себе этот тип личности. Завистливый, но не показывающий этого в силу необходимости выглядеть прилично. Да, это было убедительно. И в то же время вполне аккуратно, без перегибов… Сергей Николаевич, вы какую машину подобрали Василию Ивановичу?