Кирилл Казанцев - Народный мститель

Томка понемногу оттаивала, Алекс мял ее ногу, забираясь под юбку.

– Не здесь, слышишь? Не люблю в машине. Что мы с тобой, школьники?

На удивление, Алекс не стал настаивать. Он уже и сам понимал, что достаточно натворил за сегодняшний день. У него всегда так случалось. Попадал в неприятности – и только потом спохватывался. Теперь же рядом с ним оказалась та, кто вовремя его остановила, вырвав рычаг передач.

– Не гони только.

На счастье, по дороге к загородному дому Матюкову-младшему не попался на глаза ни очередной бомж, ни любитель проехаться автостопом. Порошок, которым угостила его Томка, оказался каким-то неправильным. От него лишь тянуло в сон и кружилась голова. Алекс то и дело клевал носом, и тогда Томке приходилось трясти его.

– Приедешь, тогда спать будем.

– Ага, точно. Мы с тобой спать будем, – Матюков-младший вскидывал голову, выравнивал машину и глупо ухмылялся: – Спать, говоришь? А кувыркаться кто будет?

Алекс еле вписался в ворота загородного дома, выключил двигатель и положил голову на руль.

– Как мне хреново… Ну и дрянь тебе подсунули! Вывернет сейчас наизнанку.

– Только не в машине.

Томка, проклиная себя за то, что связалась с Алексом, помогла ему выйти из джипа. Дождалась, пока его вырвет, и повела в дом.

Попугай, дремавший в клетке, накрытой клетчатым пледом, сразу же отозвался, как только в доме появились люди:

– Трезвон, трезвон. Дурак, дурак. Паралич. Д-р-р-р…

Томка вздрогнула.

– Сам ты паралич, – невнятно отозвался Матюков-младший, рухнул на кожаный диван и, не поднимая головы, произнес: – У меня хороший порошок есть. Принеси… – И тут же отрубился.

– Порошок, порошок, паралич, – подхватил попугай. Он умудрился схватить клювом плед сквозь прутья клетки, сбросить его и сразу же уставился на гостью нечеловеческим круглым глазом. – Проститутка! – внятно проговорила птица, после чего очень умело сымитировала телефонный зуммер.

– Ну и семейка, – осмотрелась Томка, – правильно мне папа говорил, чтобы я от этих Матюковых подальше держалась. Он и сам с ними встречаться перестал.

Внезапно к телефонной трели попугая добавилась еще одна, на этот раз настоящая. Под журнальным столиком засветился неоном, замигал прозрачный телефонный аппарат. Алекс завертелся на диване, стал шарить рукой по ковру и сбросил с него трубку.

– Алекс! Алекс! – донесся из трубки взволнованный женский голос.

– Вот же черт, – проворчала Томка, но все же ее сердце тронули нотки беспокойства. Так переживать за этого урода могла только мать.

Девушка нагнулась, подняла трубку и устало произнесла в микрофон:

– Да. Слушаю.

– Кто это? Что с Алексом?

– Я его однокурсница.

– Алекс где? Что с ним? Почему он не подходит? Я его мама.

– Да жив он. Просто вырубился. С ним сейчас лучше не говорить. Опять буянить начнет. Мы только что приехали.

– Откуда приехали?

– Из Москвы.

– Почему из Москвы? Вдвоем приехали? Базанов где? Дайте ему трубку.

– Не знаю я никакого Базанова. Пусто здесь. Если вы о родственнике из провинции, так он в ночном клубе остался. Больше ничего сказать не могу. Спокойной ночи. – Томка повесила трубку, почувствовав, что больше оставаться здесь не стоит.

Телефон вновь затрезвонил, но девушка уже сбегала с крыльца.

Через полчаса в загородном доме появился Соломахин с охранниками холдинга «АРА-М». Но никакого толку от бесчувственного Алекса он так и не добился. Приходилось ждать утра, пока он прочухается. В это же самое время генерал Матюков лично опрашивал охрану ночного клуба. Ему подтвердили, что Алекс наведался сюда с провожающим. Но вот куда потом делся Базанов, никто толком сказать не мог. Последний раз его видели выбегающим на улицу. На этом его след терялся. А вот машина Алексея Павловича так и осталась у ночного клуба. Правда, человек, отвечавший за парковку, припомнил, что ночью неподалеку видел фургончик и двух мужиков, то ли разгружавших, то ли грузивших холодильник. Было это примерно в то самое время, когда Базанов покинул клуб. А вот куда направился фургончик потом, он не мог припомнить.

Базанов ничего не видел – мешал черный полотняный мешок, который ему натянули на голову. Он отчетливо помнил тот момент, когда рухнул на асфальт возле ночного клуба. А потом была полная темнота. Очнулся он тогда, когда его куда-то везли. И полотняный мешок, постоянно лезший в рот, уже был на его голове. Ехали куда-то долго, сперва по асфальту, потом проселком. И вот наконец машина остановилась.