Александр Тамоников - Последний бой комбата

– Не стреляйте, здесь дети!..

Этот вскрик услышал и Кошерев. Он вошел в комнату следом за Шохиным, осветил помещение фонариком. В углу подвала на куче матрасов, подушек, одеял и прочего тряпья сидели две женщины, молодая и пожилая, и дети от трех до пяти лет – мальчик и две девочки. Дети закрыли лица руками.

– Та-ак, – проговорил Кошерев, опуская вниз ствол автомата. – Ну, а вы кто будете?

– Мы местные, – ответила пожилая женщина, – раньше жили здесь рядом. Когда дом разрушили самолеты, хотели уйти, да долго собирались. Ваши войска вошли в город. Начались бои, пришлось вернуться. Наш подвал не подходил для проживания, а этот – вполне, он большой. Так и жили здесь почти весь последний месяц.

– Но тут же холодно, – воскликнул капитан.

– Ничего, – ответила пожилая чеченка, – вещей теплых много натаскали, иногда костер в комнате рядом разводили...

– Чем питались?

– Тем, что доставали, выменивали.

– Ну ладно, вы – понятно, а как же дети?

– А что дети? Они с нами, куда им без нас?

– Мальчик вот только простудился, кашляет, – вступила в разговор молодая женщина.

– Да тут не только закашляешь... Где же ваши мужчины? Они были среди тех? Я имею в виду боевиков в соседней комнате?

– Нет! – ответила пожилая чеченка. – Мой муж погиб 31 декабря, перед Новым годом. Его танк раздавил. Так люди говорили. Танк гвардейцев Дудаева. Случайно. А вот дочери муж, – она указала взглядом на молодую женщину, – позавчера ушел за продуктами, да так до сих пор и не вернулся. Наверное, и его убили.

– Ну, почему убили... Позавчера он спокойно мог уйти из сектора, вчера вернуться. А вот сегодня – уже нет. Так что вполне возможно, ждет где-нибудь, когда наши войска займут «зеленку», сектор частных домов. Потом вернется.

– И его не тронут?

– Если он не воевал против федеральных войск, не тронут. И если добровольно сдался, то тоже отпустят. Но вот вам оставаться здесь нельзя. И себя, и детей погубите.

– Но нам некуда идти...

– Что-нибудь придумаем. Ответьте лучше, что за лаз в соседней комнате прикрыт металлическим листом?

– Это ход на поверхность. Им пользовались те, кого вы убили.

– Как они вообще оказались здесь? – спросил Кошерев.

– Так это подвал старого сарая усадьбы, принадлежавшей Хасану, – объяснила молодая женщина, – он у Дудаева в подручных ходил. Жил здесь, потом ушел к мятежникам. В квартиру большую переселился. А как ваши стали бить дудаевцев, он сюда и вернулся. Недоволен был, что мы тут обжились, но не выгнал.

– Не выгнал, – сказала пожилая женщина, глядя на дочь, – потому что на тебя глаз положил. Увел бы он тебя.

– Мама! Ну что ты такое говоришь?

– Я знаю, что говорю, слышала, как он своим хвастал, что еще одну женщину заберет к себе.

– К себе – это куда? – поинтересовался Кошерев.

– Думаю, в Аргун, там у Хасана много родственников живет. И дом свой есть. Туда и забрал бы, а меня с детьми убил.

– Теперь не убьет! Давайте-ка, девушки, собирайтесь, лишнее брать не следует, только самое необходимое, пойдем наверх. – Капитан повернулся к Артюшину: – Помоги им и выведи в комнату, к лестнице.

– Фонарь только оставьте, товарищ капитан.

Кошерев передал подчиненным фонарь, вышел в комнату, указал рукой солдатам на металлический лист.

– Там подземный ход наверх; давай, Шохин, поднимись по нему. Да внимательно, на растяжку или мину не нарвись.

Сверху раздалась команда комбата:

– Отставить подъем по ходу! Что в соседней комнате?

– Две женщины – пожилая и молодая, и дети – пацаненок и две девчонки. Беженцы, скрывались здесь после того, как их дом штурмовики разбомбили. Малец болен.

– Тогда поднимайте их, вслед за ними выходите на поверхность сами. И быстро, Кошерев, быстро!

Бойцы подняли наверх женщин с детьми, выбрались из подземелья, вынеся четыре автомата и документы боевиков. Документы Голубятников положил в карман куртки, оружие приказал передать охране и одобрительно посмотрел на Артюшина:

– Как же вам удалось справиться с боевиками?

– Да мне их старшой заехал прикладом по черепу, только удар пришелся вскользь; но я прикинулся, что боевик меня вырубил. Лежал будто без памяти, пока «дух» вел переговоры и Шохину грозил. Ну, выбрал момент, схватил автомат, а Толян тем временем от «духов», что его держали, освободился. Одному пяткой в голень ударил, второго кулаком в носопырку. Я расстрелял всех. Так вот и справились.

– Молодцы! – Комбат повернулся к Кошереву: – Забирай своих героев и догоняй роту. – Приказал бойцам охраны: – Помогите женщинам, возьмите у них детей.