Виктор Степанычев - Жара

— Мы помним добро и не прощаем зло. Этот белый, — ряженый выбросил руку в сторону Вадима, — причинил боль и страдания нашим братьям. И за это он должен понести самую суровую кару.

Зрители обратили взоры к пленнику и загудели еще громче. Вадиму крайне не понравились последние слова оратора. Конечно, черным браткам — братьям меньшим он накостылял, но не так уж и сильно, чтобы речь шла о страданиях и, соответственно, о суровой каре.

— Но наш Мамба-Шаку добр и мудр, — выкурил очередную порцию фимиама ряженый, — и не желает бессмысленного кровопролития.

«Ни хрена себе! Какое еще кровопролитие? Бессмысленного не желает, а хочет осмысленного? Они что, собираются надо мной суд Линча устроить? Мы так не договаривались, Шаку! — вихрем пронеслись в голове Веклемишева тревожные мысли. — И вообще, не пора ли ноги делать из этого цирка! Или все же стоит дослушать?…»

На всякий случай Вадим незаметно пробежал глазами по сторонам, подыскивая пути отхода. Три возможных направления бегства из четырех перекрыты зрителями, стоящими плечом к плечу, и охранниками. Да и для того, чтобы воспользоваться четвертым, требуется вырубить как минимум двоих и лишь после этого рвануть в проход между балаганом и покосившейся лачугой, сколоченной из ящиков из-под фруктов и дырявой фанеры. Поможет общая суматоха, и, если пуля не догонит, можно попробовать затеряться в лабиринте хибар.

Хотя как тут затеряешься, с белой физиономией, и в какую сторону выбираться?…

От размышлений о бегстве Веклемишева отвлек резкий выкрик оратора.

— Бой!!! Справедливость и доброта Мамба-Шаку не имеет границ. Вождь решил, что, если белый победит в рукопашной схватке трех зулусских воинов, он даст ему свободу.

Толпа радостно взревела, в отличие от Вадима, который произнес про себя несколько душевных фраз на посконно сермяжном, помянув зулусских предков до седьмого колена и их потомков, ныне живущих на свете с серьезными изъянами в моральном и физическом плане, которых бы через колено, ну и так далее…

Он в бешенстве повернулся к Мамба-Шаку и поймал его взгляд, прячущийся под головой леопарда. Веклемишев был готов поклясться, что в глубине глаз «справедливого и мудрого» скрывается если не смех, то уж ирония — точно. А вот и уголок рта на каменно застывшем лице Шаку совсем незаметно дернулся, явно сдерживая улыбку.

«Ах ты ж, морда черная! — скрипнул зубами Веклемишев. — Решил, значит, спектакль устроить? Зрелище для народа? А вот хрен тебе, а не бой! Пальцем не шевельну. А хотя… Хочешь боя? С тремя зулусами? Получишь! И какаву с чаем тоже. Ты сам этого захотел! И посмотрим, как выкручиваться будешь!»

Несколько мгновений Вадим сверлил глазами Мамба-Шаку, а потом презрительно дернул подбородком, отвернулся и исподлобья оглядел толпу. Зрители радостно волновались в ожидании предстоящего представления. Веклемишев рассмотрел, что волнение народа выливается во вполне материальное воплощение: черные руки над курчавыми головами машут зажатыми в них купюрами. А вон тот, не иначе букмекер, с авторучкой принимает деньги и делает отметки в записной книжке. И в этой стороне еще один…

«Ну что, ставки сделаны, господа зулусы? Кто на новенького поставил? Или спор в основном идет, в каком раунде меня завалят? — с усмешкой любовался суетой толпы Вадим. — Ох, рискуете, черные братья! Но кто не рискует, тот не пьет…

Кстати, а что здесь пьют с радости или горя? Ну да ладно, этот вопрос зададим попозже лично «мудрой Мамбе», а сейчас следует размяться».

Вадим не спеша расстегнул рубашку, снял ее и, не глядя, бросил охраннику, стоящему справа. Потом избавился от туфель и носков и двинулся на середину арены. С каждым его шагом гомон толпы становился все тише и тише. Глаза людей были прикованы к торсу Веклемишева. Он прекрасно знал, что их так заинтересовало: четыре пулевые отметины, пересекающие его грудь безобразной лентой от плеча к поясу, и несколько колото-резаных шрамов от холодного оружия.

Оцепенение народа длилось недолго. В толпе опять замелькали деньги, передаваемые из рук в руки, гомон усилился. Похоже, соотношение ставок стало меняться…

Глашатай, вытащив из земли воткнутое «штурманом» копье, поспешно удалился, освободив место белому бойцу. Вадим, не обращая внимания на окружающих, стал разминаться.

Долгая поездка в машине и получасовое стояние не лучшим образом сказались на его мышцах. Он прекрасно понимал, что много времени на разминку ему не дадут — народ жаждет драки и адреналина, поэтому прошелся по ускоренной комплексной методике. Через пару-тройку минут Веклемишев начал ощущать тепло в мышцах, кровь шустрее побежала по венам; а вот и связки заработали, поясница и плечевой пояс включились…