Альберт Байкалов - Приговор подпишем сами

С этими словами он включил заднюю передачу и стал разворачиваться.

– Пошли, – махнув на прощание оставшимся в машине, вздохнул Кабан.

Они не доехали до КПП с километр. Прогулка взбодрила Серого. Он не стал спрашивать, почему их не довезли до конца. И так было ясно: в лагере, кроме воспитанников, много посторонних. Сейчас жара, спится плохо. Кто-то может увидеть ранних гостей и догадаться о двойной роли этого учреждения. Хотя наверняка нанятым со стороны воспитателям многое здесь кажется странным, а на кое-какие вещи они попросту вынуждены закрывать глаза. Еще бы: на деньги, которые они заработают здесь за три месяца, можно беззаботно прожить год!

Они прошли через КПП и оказались на внутренней территории.

– Тихо как, – проговорил Серый. – Хорошо…

– Чего это тебя на лирику потянуло? – удивился Кабан.

– Не нравится мне все это, – неожиданно для себя выпалил Серый.

– Что? – Кабан замедлил шаг и с удивлением посмотрел на спутника.

– Скажи честно, зачем меня сюда притащил?

– Приказ Леона, – пожал плечами Кабан. – А чего ты волнуешься?

– Будем говорить начистоту, – не спеша шагая по дорожке, вздохнул Серый. – Я человек непубличный. Здесь же кого только нет…

– Думаю, что Леон побоялся оставлять тебя сейчас без присмотра, – неожиданно признался Кабан.

– Это почему? – у Серого неприятно заныло под ложечкой.

– Не исключено, что вы с Зайцем хорошо засветились где-то, – стал развивать свою мысль Кабан. – Ведь вас попытались взять не на квартире в Москве, а у черта на куличках. К тому же в момент подготовки к покушению на убийство.

Кабан раньше работал оперативным сотрудником и в разговоре манипулировал терминами из уголовного кодекса – впрочем, как и большинство сотрудников «Рифа».

– При чем тут засветились? – опешил Серый. – Я же русским языком Грому сказал: старик, в доме которого мы сидели, из ружья пальнул. Снаружи услышали, вот и вызвали милицию. Хотя… – он осекся.

– Чего? – Кабан заглянул собеседнику в лицо.

– Так, ничего, – покачал головой Серый.

Он вдруг неожиданно понял, что ОМОН появился слишком быстро. После выстрела прошло недостаточно времени, чтобы собраться и приехать из города.

– Значит, меня прессовать собираются? – выдвинул предположение Серый.

– Зачем? – удивился Кабан. – Просто пересидишь здесь время, пока Леон по своим каналам справки наведет, где вы так отметились, и решит, что делать дальше.

Они дошли до небольшой пристройки к административному корпусу. Здесь были отремонтированы две комнаты, которые использовались как гостиничные номера. Кабан достал из кармана ключи.

– Понятно, – вздохнул Серый и невольно посмотрел на массивные решетки на окнах.

Какое-то время Дрону казалось, что он лежит на палубе корабля, который качается на волнах. Он поднимался вместе с ним вверх, потом вдруг резко проваливался в бездну. В ушах стоял шум волн. Дорофеев почувствовал щекой что-то прохладное и разлепил веки. Светлое пятно медленно превратилось в небольшой квадрат расположенного под самым потолком комнаты оконца.

– Где я? – пробормотал он и попытался сесть.

Тяжесть и боль во всем теле не дали этого сделать. Майор поморщился, приложил усилия и перевернулся на спину. Потолок помещения, в котором он оказался, был тоже, как и стены, бетонный. Но Дрон недолго смотрел на него. До тех пор, пока он не стал сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее кружиться. К горлу подступила тошнота. Он закрыл глаза.

«Я что, в плену?» Новая мысль подействовала отрезвляюще и стала причиной выброса в кровь адреналина. Дрон сел и тут же сморщился от боли в правом боку. В совокупности со сменой положения это подействовало отрезвляюще. Он вспомнил все, что стало следствием его состояния.

Дорофеев прислонился к стене спиной и некоторое время смотрел на прямоугольник металлических дверей, удивляясь человеческой наивности. Он был уверен, что люди, которые привезли его сюда, наверняка надежно заперли их. Однако никак не мог отказаться от мысли проверить это. Поразмыслив, он все же встал, оттолкнулся рукой от стены и подошел к дверям. Осторожно навалился на них плечом и надавил. Они даже не шелохнулись. Тогда он попытался найти щель. Тщетно. Все было подогнано на совесть…

– Раз, раз, раз, два, три!

Дружный хор детских голосов заставил его замереть, потом медленно развернуться к окну.

По асфальту в ногу бежало с десяток пацанов, которые подбадривали себя криком.