Иван Стрельцов - Афганский осведомитель

— Вы считаете наших генералов полными тупицами, которые до сих пор не поняли, что тянут пустышку? — глядя на Смита исподлобья, глумливо спросил Александр Назаров.

— Тянуть пустышку, — почти по слогам, будто смакуя, проговорил американец. — Правильный термин, но, как я уже ранее сказал, это не имеет никакого значения. Мы находимся рядом с границей и имеем канал прямой связи. Даже если советский спецназ попытается встать фронтом, это ничего не изменит. Их атакуют моджахеды, если у них не хватит сил, то в бой под видом душманов пойдут пакистанские регулярные части (такое часто практикуют в специальных операциях). Генерал у нас, а значит, для нас прорубят необходимый коридор и проследят, чтобы ни один волос не упал с его головы.

— Цыплят по осени считают, — не удержавшись, выкрикнул Сергей Емельянов.

— Оригинальный русский юмор, — снисходительно усмехнулся офицер ЦРУ. — Впрочем, вы зря переживаете о персоне московского ревизора. В Женеве уже вовсю ведутся секретные переговоры насчет обмена. И я так думаю, недели через две Илья Валентинович Дрямов будет гулять по Красной площади или Арбату.

«Так вот, значит, откуда Первое управление КГБ знает, что генерала пленил Башир Ранжи», — моментально сообразил Кирилл Марков.

— Интересно, — хмыкнул подполковник Назаров и как бы промежду прочим спросил: — А на что менять будут?

Смит скривил лицо и пожал плечами.

— Не знаю, я всего лишь чернорабочий разведки, такой же, как и вы… Кстати, именно по этому поводу я хотел с вами поговорить. С вашим Дрямовым ничего не случится, он сейчас даже в привилегированном положении.

Пленники посмотрели в ту сторону, куда указал американец. В глубине пещеры можно было разглядеть связанного по рукам и ногам человека, лежащего на толстом матрасе.

— Сейчас я хотел бы поговорить о вас, вашей судьбе. После того, как мы окажемся в Пакистане, будет всего три варианта на выбор. Первый — это принять мученическую смерть и остаться для своих близких пропавшими без вести. Второй — принять ислам и воевать против своих же товарищей. Вы, конечно, сохраните жизни, но покроетесь вечным позором. И наконец, третий — если мы договоримся, в Пакистане к вам приедут журналисты из крупнейших информационных агентств. Объявите, что вы добровольно выбрали свободный мир вместо СССР — тюрьмы народов. И через месяц по линии Красного Креста окажетесь в какой-нибудь приличной стране, например, Швеции или Канаде. Как вам такой вариант?

Никто из пленников не проронил ни слова.

— Ну-ну, — покачал головой Смит, — времени у вас до Пакистана. Но когда ваши головы положат на плаху, тогда я буду бессилен.

Разведчик демонстративно повернулся спиной, собираясь выйти из пещеры, когда его окликнул Емельянов:

— Джонни, слышишь, а как это вам удалось без потерь нас повязать?

— Ну не совсем без потерь, — признался американец. — Вам удалось подстрелить одного из наших парней. А взять в плен удалось при помощи гранаты, начиненной мгновенно парализующим газом. Граната была предназначена для пленения генерала Дрямова, но не пригодилась в тот раз. Если тебя интересует химический состав, в Пакистане, думаю, тебе доступно пояснят.

Последняя фраза прозвучала угрожающе.

— Вот же сука, — процедил Сергей, когда Смит ушел. — Мне бы только руки развязать, вот тогда бы я его попугал лютой казнью.

Он ожесточенно подергал связанными за спиной руками, на что Назаров с горькой усмешкой пробормотал:

— Зря стараешься, душманы вяжут своих пленников сыромятными ремнями, а когда они высыхают, развязать никак нельзя, можно только разрезать. Хитрые, стервецы.

До сих пор хранивший молчание Марков раскрыл рот и плохо слушающимся языком вытолкнул лезвие безопасной бритвы.

— Ё… — в один голос только и смогли произнести изумленные донельзя Емельянов и Назаров. Подполковник первым оправился от потрясения и тихо спросил:

— Как тебе это удалось?

— Когда-то в моей прошлой милицейской жизни старый зэк научил, как носить чинку во рту и как ею плевать недругу в глаза. Я когда увидел, как кончили Прохора, сунул лезвие в рот, думал, если «духи» решат пытать — проглочу. Но сейчас важнее разрезать путы.

— Это точно, — заметно оживился Сергей, прежде чем ухватить губами размокшую бумажную упаковку, на которой с трудом можно было разглядеть надпись «Gillette».

Освободились от ремней, изготовленных из лошадиной кожи, довольно быстро. У обреченных свои критерии времени. Последним развязали пленного генерал-лейтенанта, но он, как оказалось, был вовсе не рад такому освобождению.