Иван Стрельцов - Афганский осведомитель

Не снижая скорости, десять боевых машин десанта по накатанной грунтовой дороге устремились в центр кишлака, остальные, свернув, стали охватывать холм кольцом.

Десантники знали свое дело. Въехав на деревенскую площадь, БМД развернулись веером, готовые открыть огонь в любом направлении. Бойцы один за другим спрыгивали на пыльную землю, сразу же зазвучали команды старших.

Возле Кирилла остановился старший лейтенант Кочетов.

— Значит, так, Кирюха, сейчас начинаем всех шмонать. Вы направляетесь прямиком к нашему куркулю. Старший шмонгруппы Прохор, — Григорий кивнул на шкафообразного прапорщика, который что-то настойчиво втолковывал бойцам, при этом выразительно жестикулировал. — Он всю жизнь прожил в Таджикистане, так что язык и обычаи знает. А я пока встречусь с местной властью, почирикаю на тему лояльности. Удачи, дружище, — напоследок пожелал он.

Десантники разделились на группы и двинулись в направлении выбранных для обыска дворов.

Группа, в которой оказался Марков, состояла из шести человек. Впереди с двумя бойцами шел Прохор, немного отставал Джалалов, замыкали движение Кирилл и Вакуленко.

Глинобитный забор, окружавший усадьбу Муртазы, оказался выше остальных оград в кишлаке. Как настоящая крепостная стена, он внушал нешуточный трепет, усиливающийся с каждым шагом. Нужно иметь определенную психологическую закалку, чтобы сохранить присутствие духа, спокойствие, приближаясь к ограде, за которой находились трое вооруженных боевиков.

— Товарищ капитан, вы бы свой автомат поставили на предохранитель, а то впопыхах еще пальнете по своим, — прозвучавший голос Вакуленко выбил сыщика из нервного ступора.

Кирилл хотел возразить младшему сержанту, но неожиданно для себя защелкнул предохранитель в крайнее верхнее положение и руку положил на ребристый пламягаситель.

Наконец десантники достигли ограды, и один из бойцов, сопровождавший прапорщика, встал под забором, сцепив у паха руки в замке. Второй солдат поставил на его руки правую ногу в пыльном ботинке и проворно взлетел на гребень ограды. В ту же секунду Прохор, Джалалов и Вакуленко направили стволы своих автоматов на дощатые ворота.

Десантник соскочил внутрь двора и через несколько секунд распахнул створки.

Первым во двор вошел Прохор, следом все остальные. Двор местного богача, как и следовало ожидать, оказался в несколько раз больше подворий всех остальных дехкан. На огромной территории, огражденной забором, возвышались холмы соломы, в конце усадьбы находился большой дом, выстроенный буквой П.

Как успел заметить Марков, правая сторона дома представляла собой хозяйственные постройки. Яркими пятнами там выделялись разноцветные лоскуты домотканой материи, на которых вялились на солнце фрукты, сохли какие-то травы. В самом торце здания был огражден хлев для овец, возле которого замысловатой формы вилами перелопачивал пласты соломы смуглолицый юноша лет шестнадцати. Это был среднего роста, щуплый парнишка, одетый в узкие штаны по щиколотку и длинную рубаху, подпоясанную выгоревшим на солнце кушаком. На такого Кирилл в Союзе вообще не обратил бы никакого внимания, а сейчас опер всем своим сознанием ощутил колючий, ненавидящий взгляд. Так обычно на него смотрели уголовники. В этот момент Марков по ментовской привычке вспомнил о табельном оружии. Пистолет Макарова был сейчас плотно зажат тяжелым бронежилетом, отчего милиционер, позабыв об автомате, настороженно исподлобья зыркал на пацана, который при виде вооруженных незнакомцев замер, поставив ногу на вилы.

Внимание сыщика отвлек возглас Вакуленко.

— Нехило будет, если они бабаев спрятали на женской половине дома. Без общесельского хипежа не обойдется. — Михаил почесал облупившийся нос, напоминавший разварившуюся картошку, потом неожиданно довольно хрюкнул: — Если что, бойня может получиться не дай бог.

Кирилл скосил взгляд в сторону одного из своих телохранителей и увидел, как с левой стороны дома поспешно выходит высокий мужчина колоритной восточной внешности, в белых одеждах и такой же белоснежной чалме, которая венчала его продолговатое лицо, обрамленное черной бородой с серебряными нитями седины. Таким в детстве сыщик представлял себе падишаха из «Тысячи и одной ночи».

Прохор, опустив свой автомат, приложил левую руку к груди и уважительно заговорил с хозяином усадьбы. Двое сопровождавших его десантников не спеша поднялись на террасу.