Александр Звягинцев - Молчание посвященных

Метлоу смерил его насмешливым взглядом и повернулся к Али-хану:

– Итак, коллега, не мог бы ваш забывчивый родственник совершить еще одно путешествие в Гонконг с интересующим меня пациентом? Разумеется, за хороший гонорар в долларах.

– Мы с братом обсудим эту проблему, – важно ответил Али-хан, пренебрегая протестующими знаками побледневшего Айюб-хана.

– Господин полковник! – панически выкрикнул тот. – У меня большая семья… На мне клиника… Больные… Ко всему прочему, я собираюсь баллотироваться в парламент нашей страны…

– Вы серьезно? – повернулся к нему американец.

– Вы должны меня понять! – умоляюще протянул к нему ладошки Айюб-хан. – Если моим соперникам по выборам станет известно, что я тайно связан с русским офицером, то я пропал…

– Согласно нашей договоренности, коллега, то, что пациент русский офицер, не должен был знать никто, – обратился полковник к Али-хану. – Откуда вашему родственнику известно, что он русский?

– Об этом доложил доктор Юсуф, – совершенно не смутился тот. – Он уже полтора года лечащий врач пациента. Можно сказать, дни и ночи проводит у его постели. А тот в бреду не раз кричал и матерился по-русски, извините, как грязная свинья.

– Понятно, – кивнул Метлоу. – Давайте начистоту: кто еще, кроме вас двоих и вашего Юсуфа, знает, что пациент – русский?

– Пуштуны-охранники знают, – пролепетал Айюб-хан. – Они тоже слышали его крики… Но, сэр, я готов поклясться на Коране, что они будут молчать как рыбы.

– Ой ли?..

– Зиндан на Востоке – не ваша американская тюрьма с телевизором и душем, – усмехнулся Али-хан. – Хвала Аллаху, дорогой полковник, в нашей стране пока не привились лживые химеры вашей демократии типа прав человека, неприкосновенности личности, свободы слова и прочей чепухи… Болтливые у меня в зиндане расстаются с языками раньше, чем надумают произнести лишнее слово…

О казематах пакистанской контрразведки полковник Метлоу имел полную и достоверную информацию, а дискутировать с самодовольным индюком Али-ханом о демократии не имело никакого смысла. Он снова обратился к Айюб-хану:

– Если не вы, док Айюб, то кто еще из врачей вашей клиники мог бы сопровождать больного в Гонконг, разумеется, на условиях неразглашения сведений о нем?

– В сложившейся ситуации только доктор Юсуф, – поспешил тот с ответом. – Судите сами: если доктор Юсуф молчал до сих пор, что наш тайный пациент – русский офицер, он будет молчать и дальше… Потом, как мне показалось, Юсуф симпатизирует русскому.

– Откуда ваш Юсуф знает русский язык?

– Тараки послал его учиться в Советский Союз. Он получил диплом врача в Москве, в институте для иностранцев. Могу свидетельствовать, что там неплохо учат некоторым медицинским специальностям, мистер Метлоу.

– О'кей! – подумав, кивнул полковник и обратился к Али-хану: – Мне нужна подробная информация о доке Юсуфе. Выкладывайте-ка, коллега, всю его подноготную.

– Юсуф из Мазари-Шарифа, это провинция на самом севере Афганистана, – неохотно начал Али-хан.

– Где и какая провинция в Афганистане, я знаю, – оборвал его американец. – Таджик он или узбек?

– Родился Юсуф в высокогорном кишлаке на границе с Советским Союзом, в таджикской семье. Шестой ребенок… Дед Юсуфа в тридцатые годы был известным на Памире и в Ферганской долине курбаши. Его расстреляли большевики…

– После защиты диплома в России Юсуф еще три года стажировался в Турции, – добавил Айюб-хан. – При Кармале, сразу, как только Юсуф возвратился из Турции в Афганистан, он был призван в нечестивую правительственную армию.

– Служил военврачом в главном госпитале афганской ХАД, – с непонятной усмешкой дополнил Али-хан.

– Как Юсуф оказался у вас?

– В восемьдесят шестом он попал в плен к одному из пуштунских полевых командиров, – небрежно бросил Али-хан. – Но, сэр, не много ли мы уделяем внимания этому ничтожному голодранцу Юсуфу? Он и без того сделает все, что мы ему прикажем.

– У вас плохо с ушами, коллега? – повысил голос Метлоу. – Я просил выложить о нем все.

Али-хан побагровел и демонстративно отвернулся к окну.

– Сэр, кровожадные пуштуны хотели Юсуфа расстрелять, но у моего брата доброе сердце – он выкупил у моджахедов его жизнь за большие деньги и тайными тропами переправил сюда, – поспешил разрядить ситуацию Айюб-хан. – В моей клинике доктор Юсуф проявил себя как талантливый нейрохирург, специализирующийся на черепно-мозговых травмах.

– Какой политической партии или движению он сочувствует?