Иван Стрельцов - Миротворец

— Отпустим часть заложников, чтобы они передали властям наши условия. Если через три часа нас не пропустят, каждые десять минут будем расстреливать по заложнику, — охотно объяснил свой план шахид.

— Почему именно три часа? — поинтересовался кто-то из наемников.

— Вполне достаточный срок, чтобы согласовать со всеми ступенями структуры власти.

— А кого будем отпускать? — спросил кабальеро.

— Естественно, наиболее молодых и крепких мужчин. Зачем нам здесь «пятая колонна»? Тем более расстрел женщин и детей должен ошеломить общественное мнение. А это, в свою очередь, удар по правительству, которое гнев граждан может низвергнуть, как цунами Атлантиду. Никто из начальства не решится взять на себя ответственность за расстрел женщин и детей. Нас обязательно пропустят.

— Да, это может сработать, — согласился с доводами палестинца кабальеро…

Комиссар криминальной полиции Гюнтер Шольц, упитанный коротышка с короткой седой шевелюрой и хмурым, озабоченным лицом, перебирая толстыми короткими пальцами плоские четки из черного дерева, внимательно слушал донесение одного из своих помощников о произошедшем. Случившееся на границе повергло комиссара в шок, и теперь, погруженный в свои мысли, он слушал, что называется, вполуха.

— Убито семь пограничников, одиннадцать ранено. Убит один полицейский, четверо получили ранения. Пострадали двое железнодорожников, дежурный ранен в живот, диспетчер убит, — бубнил помощник.

Но комиссар по-прежнему думал о своем. «Я считал, что только в кино или в книжках подобные неприятности случаются с детективом, причем за считаные дни до его ухода на пенсию. И вот злой рок меня самого щелкнул по носу. До почетной пенсии осталось меньше года. И на тебе — подарок…»

— Кроме того, легко ранены несколько гражданских лиц, — закончил доклад помощник и преданными глазами уставился на шефа.

— Это начало третьей мировой войны? — горько поинтересовался Гюнтер Шольц, в его голосе проскальзывали нотки скрытой иронии.

Помощник не принял тон шефа и ответил совершенно серьезно:

— Вначале мне тоже так показалось, но только до того момента, как поезд был остановлен в туннеле и террористы отпустили часть пассажиров, которые передали их требования.

— Чего они хотят? — уставшим голосом спросил комиссар полиции, почесав округлый двойной подбородок. Под нижней губой он, к своему большому неудовольствию, обнаружил пробивающиеся волоски жесткой щетины. Гюнтер терпеть этого не мог. Они напоминали Шольцу свиную щетину. — Им нужны деньги?

— Нет. Деньги им не нужны, требуют пропустить их в Брюссель, куда этот состав и направлялся по графику.

— Для этого не нужно было пограничников расстреливать, — зло скривился комиссар.

— У них не было другого выхода.

— Что?

— Один из отпущенных заложников, сотрудник почтового вагона Жика Майрович, слышал, как террористы говорили о крылатых ракетах. В почтовые вагоны незадолго до отправления действительно загрузили три больших деревянных ящика.

— Матерь божья, — воскликнул комиссар Шольц и в несвойственной для себя манере перекрестился левой рукой. Несколько дней назад он услышал в программе новостей Си-эн-эн о нападении на американский конвой, вывозивший с югославской военной базы невзорвавшиеся крылатые ракеты. Тогда, по сообщению журналистов, террористы захватили именно три подобных боеприпаса. А теперь, оказывается, эти ракеты везут в центр Европы. Сразу же возникало множество вопросов, и главный из них — в чьих руках оказалось мощное оружие. В руках мусульманских сепаратистов, молодчиков из ультраправых радикальных организаций или, может, фанатиков-антиглобалистов, решивших от манифестаций перейти на «тропу горячей войны». Но кто бы они ни были, ясно одно — выпускать террористов из западни нельзя ни при каких условиях. — Срочно сообщите о ракетах в Министерство внутренних дел, премьер-министру и в Интерпол.

— Слушаюсь, господин комиссар, — поспешно ответил помощник, срываясь с места. Уже на ходу он сообразил, что его патрон явно не желает на себя брать всю полноту ответственности. Впрочем, на своей памяти младший полицейский инспектор ничего подобного припомнить не мог, а потому и осуждать за малодушие комиссара не смел.

Помощник вернулся буквально через пять минут. Гюнтер Шольц уже был не один. Комиссар полиции мило беседовал с атлетически сложенным мужчиной, внешне похожим на голливудского актера Пирса Броснана, сыгравшего Джеймса Бонда в последнем фильме о супершпионе. Младший инспектор узнал красавца, это был начальник «Кобры», отряда по борьбе с терроризмом. И, как успел заметить помощник, прибыл этот «Бонд» не один, а в сопровождении своих головорезов. В полусотне метров от них замерли четыре больших белых микроавтобуса «Мерседес» с затемненными стеклами. Наконец завершив разговор с комиссаром криминальной полиции, начальник отряда по борьбе с терроризмом небрежным взглядом окинул замершего в стороне помощника Шольца и распорядился: