Иван Стрельцов - Стихия боли

За преподавателем Натальей Серпень внимательно следили двадцать пар глаз, но две пары на задней парте еще и шепотом успевали обсуждать своего преподавателя.

— Вот это красавица, сто очков форы может дать любой модели. И ведь спит же кто-то с такими.

— Не боись, с мужчинами она не спит.

— Лесбиянка, что ли?

— Да нет, просто подвеянная, как говорится, «на своей волне».

Преподавателя обсуждали два капитана с самыми что ни на есть русскими фамилиями — Иванов и Сидоров. Два товарища неразлейвода двенадцать лет назад окончили Армавирское летное училище, после чего их пути полярно разошлись. Иванов получил направление на Крайний Север, Сидорова отправили на Дальний Восток. За это время они пережили и задержку зарплат, и нехватку топлива. Миновала чаша сокращений и расформирования боевых частей. В конце концов, хватило выслуги и налета часов, чтобы их откомандировали в Липецк. Первые три дня, ошеломленные неожиданной встречей, друзья только то и делали, что обменивались новостями, воспоминаниями курсантских годов, а на четвертый собранные летчики стали вживаться в новую среду.

— Прям-таки на «своей волне», — оторвав взгляд от преподавательницы, недоверчиво посмотрел на товарища Сидоров. — Можно подумать, она оргазм получает от взлета или посадки.

— Может, и так, — согласился Иванов. — Только здесь, в центре, она одна из лучших пилотов. Несколько лет назад, когда Серпень была еще капитаном, их пригласили на американскую базу на Сицилию поучаствовать в учебных воздушных боях с летчиками блока НАТО. Так она на тридцать пятой «сушке» «завалила» француза на модернизированном «Мираже», немца на «Еврофайере», а англичанина на американском «Игле» вообще сделала как парализованного. Пацаны из «Люфтваффе» ее прозвали Валькирией.

— А янкесы что? — живо поинтересовался Сидоров.

— А американцы после того, как им наши еще в девяностые на их «поле» навешали с сухим счетом, с русскими вообще в азартные игры не играют.

Случай об обмене боевым опытом имел место в новейшей истории, и хотя в прессе это старались не афишировать, в армии, и особенно в авиации, хорошо знали о случившемся и передавали из уст в уста.

— А орден Мужества у нее за что? — Сидоров мотнул головой в сторону преподавателя, у той на кителе с левой стороны была прикреплена тонкая полоса орденской планки, где среди нескольких юбилейных медалей он разглядел цвет боевого ордена.

— Участвовала в очень рискованных испытаниях. Выпущенную по самолету ракету сбивали своей ракетой. Такие трюки ни в Европе, ни в США даже не пытаются проводить. А наши сделали это на раз, два, три. Наталья Серпень была в этой тройке.

— Точно, Валькирия. Ну прям Ханна Рейг, — восхитился Сидоров и тут же подозрительно посмотрел на товарища. — А ты, дружище, откуда все это знаешь?

— Так я здесь уже был три года назад, — простодушно ответил Иванов, — проходил переподготовку на тогдашнюю модификацию «сухого». А за две недели до окончания курса подцепил ветрянку. Прикинь, вроде детская болезнь, а я чуть ласты не склеил. Потом еще полгода служил пешим по летному.

— Круто, — хмыкнул его товарищ, следом задав мучивший его вопрос: — Слушай, а откуда она вообще здесь взялась, баб вроде в летные училища не брали?

— Не знаю, — пожал плечами капитан. — Только мне один из инструкторов говорил, что ее вроде готовили в отряд космонавтов. Но что-то там не срослось, вот ее и направили сюда.

Иванов хотел еще чем-то дополнить свой рассказ, но у преподавателя кончилось терпение.

— Эй, камчатка, — заложив руки в бедра, майор грозно сощурила свои большие карие миндалевидные глаза. — Если не прекратите бормотать, ваша сладкая парочка расстанется. Ясно?

— Так точно, — дуэтом ответили оба капитана.

— Отлично, продолжаем лекцию…

Барабанная дробь в дверь отвлекла преподавателя от темы.

В кабинет вошел посыльный по штабу. Козырнув, сообщил:

— Товарищ майор, вас срочно вызывают к начальнику центра.

— Поняла, сейчас иду, — серьезно ответила Серпень. Когда посыльный вышел, строго обратилась к слушателям: — Товарищи офицеры, откройте секретки и самостоятельно ознакомьтесь с первой главой; если что-то будет непонятно — разберем эти вопросы позже.

Штаб центра находился с противоположной от учебных корпусов стороны плаца.

Надев на голову пилотку, майор Серпень быстрым шагом, звонко постукивая каблучками, пошла по мокрому асфальту.

Дежурный офицер, заметив приближающуюся женщину, поспешно открыл перед ней дверь, сам вытянулся во фрунт, как перед главнокомандующим. Лицо Натальи Серпень оставалось непроницаемым, она лишь едва заметно кивнула в знак благодарности.