Иван Стрельцов - Стихия боли

Несчастный был завернут в какую-то тряпку, как в саван, он шел, еле передвигая ноги, подгоняемый пинками гогочущих боевиков.

— Вы почему, свиньи, не работаете? — скрипнув зубами, спросил Кун. — Ты, наверное, забыл, трухлявая колода, кому принадлежат ваши никчемные жизни. Хотите кровавой кары? Получите ее!

Старый вождь, накануне вечером перебравший местной браги, все еще пребывал под алкогольной анестезией, а потому утратил чувство реальности и заговорил, гордо вскинув свою плешивую голову:

— Ты долго пил наши живительные соки, Змей. Небо, видя эту несправедливость, сжалилось и послало нам защитниц. — Старик оскалил рот, демонстрируя редкие обломки зубов, затем сбросил с плеча накидку, как доказательство своих слов демонстрируя обновку.

Кун сразу узнал купол парашюта, сложенный в несколько слоев. Ему однажды доводилось видеть приземление вьетнамских десантников, высаживающихся с вертолета в тыл красных кхмеров. Только купола их парашютов были не бело-оранжевые, а окрашенные в камуфляжную расцветку, как и комбинезоны спецназовцев. — Где они? — прошипел Змей, его сердце бешено забилось в груди в предвкушении расправы, это должно быть зрелищней, чем издевательство над безмозглыми дикарями.

— Они сами придут за твоей жизнью, — пьяно ухмыльнулся вождь, и тут же крепкая затрещина отправила его в нокаут. Женский крик, испуганной птицей сорвавшийся со скалы, не дал главарю добить старика.

Все задрали головы. На скале стояли две белокожие рослые девушки. В лучах восходящего солнца они действительно смотрелись неестественно фантастично.

Челюсть Куна непроизвольно упала, его взгляд с бешеным восторгом заметался от блондинки к брюнетке и обратно. Девушка с золотыми волосами и большими глазами притягивала к себе все внимание кхмера. Но гордый, царственный вид брюнетки выдавал в ней лидера.

«Мы их возьмем, — мысль об изнасиловании белых женщин отдалась приятной тянущей болью внизу живота. Змей давно не испытывал сексуального возбуждения. — А потом я вырву их сердца и принесу в жертву демонам, чтобы они оставили меня наконец в покое».

Пока главарь красных кхмеров размышлял, девушки спустились со скалы и поспешили к старику-вождю, помогая тому подняться с земли.

Наталья Серпень мгновенно оценила угрозу, исходящую от боевиков, когда в ее рукав вцепилась пара крепких рук, и резко рванулась в сторону. Едва кхмер, потеряв равновесие, стал валиться по инерции вперед, встретила его коротким ударом открытой ладони в подбородок, аж зубы клацнули, как сработавший капкан. Второго она сбила ударом ноги, впечатав подошву жесткого ботинка в грудь.

А накинувшемуся на Болотину боевику блондинка, подобно дикой кошке, впилась своими наращенными ногтями в лицо, раздирая кожу до крови.

Аборигены недовольно загудели, обстановка накалялась и в любое мгновение могла дойти до конечной точки накала, обернувшись непредвиденной ситуацией.

— Живьем их брать! Они нужны мне живыми и невредимыми! — срываясь на фальцет, истерично заорал главарь красных кхмеров. Выхватив из кобуры тяжелый «кольт», он дважды выстрелил в воздух.

Грохот выстрелов заставил дикарей утихнуть, в испуге они опустились на землю. Выстрелы на мгновение отвлекли летчиц, и этого хватило, чтобы боевики навалились на них скопом и скрутили.

— Тащите их в хижины, — пряча пистолет в кобуру, скомандовал Кун дрожащим от возбуждения голосом. — Они наш трофей, а эти животные пусть видят, как мы поступим с их защитниками, чтобы на всю свою никчемную жизнь запомнили: если они не будут на нас работать, то отправятся вслед за ними. Тащите…

— Думаешь, они здесь? — опуская бинокль, Давыдов недоверчиво спросил лежащего рядом проводника.

— Уверен, — коротко ответил Чен Оха, следы катапультировавшихся летчиц были слишком отчетливыми для него, как прописные буквы в детской азбуке. Проводник их читал легко и время от времени даже замечал следы голых подошв сопровождавших их местных охотников. — Они пришли вчера днем и еще не уходили. Только сейчас в гостях не одни — судя по крикам, там не веселое застолье, а совсем наоборот.

— Ничего, сейчас Костя с Журилой вернутся, расскажут, чего там творится, — сам себя успокаивал Давыдов, тяжелое предчувствие давило на него неизвестностью.

Морские пехотинцы расположились на берегу небольшой речки в сотне метров от деревушки, где, по заверениям проводника, сейчас находились летчицы. Расположенные на скалах хижины были крайне неудобны для наблюдения с расстояния. Для выяснения реальной ситуации пришлось посылать разведчиков для того, чтобы «пощупать руками» ситуацию. Теперь оставалось набираться терпения и ждать возвращения пластунов.