Иван Стрельцов: Территория захвата

Квартира сразу не понравилась Давыдову, неестественная была какая-то. Мебель полированная, допотопная, годов семидесятых, «классическая эпоха застоя». Обои, выцветшие, с непонятным узором, на стенах ни одной фотографии, а посуда в серванте явно была казенной.

— Ты, Дэн, не стой столбом, располагайся, — предложил сразу Бережной.

Поставив свой чемодан в углу, он подошел к окну и распахнул шторы, впуская в комнату дневной свет, затем открыл балконную дверь, разбавляя спертый воздух комнаты прохладным дворовым.

— Ну, с дороги неплохо бы перекусить, — не то спрашивая, не то утверждая, хозяин прихлопнул ладонями.

— Может, я сперва в магазин смотаюсь? — неуверенно предложил Денис. Пребывание в этой квартире ему почему-то все больше и больше не нравилось.

— В магазин успеется, — отмахнулся Бережной. — Пошли на кухню, поправим здоровье.

Кухня также была неестественно просторной по сравнению с привычными «хрущобами» и «панельками». Мебель была такой же древней, а металлическая раковина вообще напоминала динозавра, о котором все слышали, но понятия не имели, как он выглядит. Опытный глаз фронтового разведчика тут же отметил — везде лежала печать запустения и полного отсутствия заботливой женской руки.

В углу возле окна стоял оклеенный цветными этикетками, видавший виды холодильник «Донбасс». Распахнув скрипнувшую дверцу, Юрий Сергеевич достал банку шпрот, бледно-желтый сморщенный лимон, а также упаковку тестового хлеба.

Выложив все съестные припасы перед гостем, хозяин квартиры подвинул к нему шпроты:

— Открывай и лимон нарежь.

Пока гость открывал банку доисторическим консервным ключом, на столе появились пара рюмок из тонкого стекла и непочатая бутылка коньяка «Три звездочки». С хрустом свернув пробку, Бережной разлил по рюмкам темно-коричневую ароматную жидкость.

— Ну что, за приезд, — подняв рюмку, несколько поспешно предложил Давыдов. Все происходившее наводило его на непонятные подозрения, да и обстановка не располагала к дружескому застолью, что окончательно встревожило морпеха. В чем дело, он не мог объяснить даже сам себе, единственное, что лезло в голову, так это мысли о похмельном синдроме, с последствиями которого офицер решил расправиться незамедлительно.

— Погоди, — внезапно раздался властный голос хозяина квартиры, так и не прикоснувшегося к своей рюмке. — А скажи-ка, Денис, то, что ты вчера мне наговорил во хмелю, сегодня по-трезвому подтвердишь?

— Что говорил? — Не дрогнувшая рука опустила на стол рюмку, глаза гостя угрожающе сузились, даже невооруженным глазом были видны напрягшиеся мускулы на теле морского пехотинца.

Бережной, будто не замечая неприкрытой угрозы со стороны Давыдова, неторопливо достал из кармана пиджака коробку диктофона и, установив в центре стола, прежде чем нажать кнопку воспроизведения, произнес:

— Вот что ты говорил.

Из динамика под едва слышный стук вагонных колес, который также зафиксировала чуткая аппаратура, раздался хмельной голос Дениса.

Несколько минут гость и хозяин сидели молча, вслушиваясь во вчерашние откровения разведчика морской пехоты. Наконец запись закончилась, на кухне повисла тягучая тишина.

— Зачем же вы так, Юрий Сергеевич? — через минуту буркнул Денис, от угрозы в его глазах не осталось и следа, она растворилась в полном безразличии.

— Ты ошибся, Дэн, приняв меня за армейского полковника, — продолжая смотреть на гостя в упор, раздельно произнес Бережной. — На самом деле я — офицер милиции.

Достав из нагрудного кармана красную корочку удостоверения, он открыл его и положил на стол перед старшим лейтенантом. Надпись внутри гласила: полковник Бережной Юрий Сергеевич, заместитель начальника УВД города Новоморска.

— Да уж. — Неожиданно легкая улыбка искривила уголки рта Дениса. — Молодцы следаки, не смогли расколоть за решеткой, так раскололи на свободе, и, главное, никто ничего не делал, сам в ролях описал. Ай, молодца…

— Я повторяю свой вопрос, — все тем же ровным тоном проговорил полковник Бережной. — Ваши последние слова остаются в силе или все-таки намерения мести чеченским боевикам в свете открывшихся обстоятельств изменились?

Денис поднял мрачный взгляд на милиционера, криво ухмыльнулся и с вызовом сказал:

— А ничего не изменилось. Даже если бы я знал, что потом меня расстреляют перед строем, и тогда тех «чехов» кончил бы своими руками. Очень жаль, что больше мне в Чечню не попасть, за все мне бы «духи» ответили. Еще вопросы есть?