Альберт Байкалов - Гражданский спецназ

– Скоробогатова в СИЗО замочили.

– Как замочили?

– Утром нашли лежащим на полу со вскрытыми венами.

– Кто, хотя бы узнали?

– Заключение судмедэксперта, пока только предварительное, но оно, как правило, подтверждается, – суицид.

– Самоубийство?! – удивился Антон. – А почему ты говоришь, что его убили?

– Интуиция подсказывает. – Геннадий удрученно вздохнул. – Для тебя это будет полной неожиданностью, но уже на вторые сутки пребывания в СИЗО Скоробогатову инкриминировали не только ствол, который мы ему подкинули.

– Интересно, – хмыкнул Антон. – Небось подтянули за какие-то старые дела? Или твой ствол оказался «мокрым»?

– В том-то и дело, что ствол не «мокрый», более того, это толково сделанный муляж.

– Муляж? – Антон недоверчиво посмотрел на Геннадия. – Но я собственными руками, перед тем как его Скорому за пояс вложить, несколько раз затворную раму передернул.

– Если бы ты попытался зарядить обойму или загнать в ствол патрон, у тебя бы ничего не получилось, – грустно усмехнулся Геннадий. – Это точная копия «ПМ», всего лишь сувенир. Еще бы пара дней, и этого парня после экспертизы выпустили. – Геннадий вытряхнул окурки из пепельницы в стоящее у стола пластмассовое ведро и принялся разминать очередную сигарету.

– Ты не сказал, что там ему еще навесили?

– Я допустил непростительную для бывшего мента ошибку. – Геннадий прикурил сигарету и виновато взглянул на Антона. – Не предусмотрел, что после всего у него в доме будет произведен обыск. И не учел, что из себя представляет этот парень.

– Короче, – не выдержал Антон, – у него нашли настоящее оружие.

– Точно! – Навродский утвердительно кивнул головой. – К нижней части ванны в пакете с мощным магнитом был прикреплен «ТТ». Но и это цветочки. Через некоторое время на него повесили еще и изнасилование малолетки. Кстати, – он поднял палец вверх, обращая внимание Антона на этот момент, – потерпевшая опознала его во время очной ставки.

– Может, он и вправду, – Антон захлопал глазами, – пришел в себя да и…

– Я что, по-твоему, идиот? Ты домой после всего свалил, а я до приезда наряда неподалеку был. Он даже не шевелился до их появления.

– Значит, Бобер подставу ему оформил, – осторожно предположил Антон.

– Конечно, – уверенно заявил Геннадий.

– Что собираешься делать?

– По идее, мы свои обязательства перед клиентами выполнили. Но извещать их об этом – теперь уже прерогатива прокуратуры.

– Почему? – удивился Антон.

– Я должен о результатах этого расследования информировать правоохранительные органы. Это уголовное преступление, и не одно. Если же о реальном положении дел узнают заказчики, ты представляешь, что может произойти?

– Самосуд, – кивнул головой Антон.

– Самосуд, не самосуд, но напортачить и помешать следствию могут. Как ты отдохнул? – неожиданно сменил тему Навродский.

– Нормально, а что?

– Надо проведать Курмачова.

– А не проще ли позвонить? Он мне телефон своего родственника оставил.

– Звони, – Геннадий протянул Антону трубку радиотелефона.

Когда на другом конце ответили, представившись оперуполномоченным уголовного розыска капитаном Ивановым, Антон сначала подумал, что произошел сбой в памяти. Но тут же его осенила страшная догадка.

– Это дом Курмачовых?

– Да, – подтвердил капитан. – А вы по какому поводу звоните?

Доли секунды Антону хватило, чтобы сориентироваться:

– Это из больницы звонят, где работает Эдуард Юрьевич. Вы не могли бы пригласить его к телефону?

– К сожалению, нет. Представьтесь, пожалуйста.

– Ковалев Даниил Владимирович. Я его пациент. Видите ли, он обещал меня выписать…

– По всей видимости, вас уже выпишет другой врач.

Антон включил правый поворот и, сбросив скорость, свернул к дому, где жил Лучок, как неожиданно навстречу вынырнула со двора четырехдверная «Нива». Вспомнив, что точно такую он видел у подъезда Скоробогатова, когда они на пару с Белым приезжали за ним, Антон принял вправо и бросил взгляд на водителя.

За рулем собственной персоной сидел Лузин.

Опустив голову, Антон пропустил машину мимо себя.

Заметив, что «Нива» свернула направо, он отпустил ее подальше и, развернув свой «Опель», двинул следом.

Лучок в машине был один. Опасаясь обнаружить себя, Антон ехал за ним на большом удалении.

Сокращая расстояние перед перекрестками до сотни метров, после поворота он увеличивал дистанцию до предела. Местами он вообще терял машину Лучка из виду, но боялся действовать наглее, опасаясь быть замеченным.