Альберт Байкалов - Гражданский спецназ

– Так вот, – продолжал Белый, – чувствую, еще одна ночь, и крыша съедет. День кое-как продержался, вроде ничего, а на вечер «мерзавчика», ну, сто пятьдесят грамм замахнул. Думал, усну. Какое там, – он махнул рукой, – та же история. А часа в три ночи слышу – на кухне кто-то шебуршит и топает. Я туда. Подкрался… А ночь светлая, лунная, все видно. Гляжу, а из мусорного ведра два каких-то существа бумагу достают, объедки всякие и жрут.

– Черти, что ли? – не удержался Антон.

– Да как тебе сказать. – Белый, на секунду задумавшись, почесал затылок. – Что-то вроде этого. Но сразу скажу, таких страшных я и в кино не видел. Жабры, глаза навыкате, горбатые… А у меня дома в кладовке пешня для зимней рыбалки, лед долбить. Я, значит, ее осторожно взял, вернулся, стою и жду, когда они друг за другом встанут, чтобы одним ударом убить. Как сдвоились, я со всего размаху их к стенке холодильника и пригвоздил.

Не выдержав, Антон рассмеялся:

– А они что, тебя не заметили?

– Значит, не видели. И, что самое интересное, все до мельчайших подробностей чувствовал и видел. Как из них какая-то зеленая гадость текла, судороги били… Ну, я давай орать жене, чтобы соседей звала. Гадов, мол, убил…

– А жена что? – Антон уже держался за живот.

– А что бы ты сделал на ее месте? Забегаешь на кухню, а мужик твой холодильник новый насквозь пробил и с пустым местом разговаривает. Я же пешню держал до приезда санитаров. Боялся, чтобы эти твари не убежали…

– Да, куда тут голливудским режиссерам с их богатой фантазией до наших алкашей, – сквозь смех выдавил Антон.

– А чего ты смеешься? – сказал Белый обиженно. – Тут все такие.

– Не обижайся. – Антон перестал смеяться. – Я тебя хотел спросить как старожила, куда тут завтра лучше затесаться?

– Куда угодно, – не задумываясь, ответил Белый, – только не в кухонные работники и не в слесаря.

– А ты сам-то куда метишь?

– Куда, куда. – Беломестнов бросил по сторонам настороженный взгляд и, убедившись, что их никто не слушает, слегка наклонился вперед. – Лучше всего санитаром заделаться.

– Почему? – удивился Антон.

– Понимаешь, – вздохнул Белый, – если б было лето, можно было бы перекантоваться уборщиком территории или в охране. А сейчас? Снег сошел, кругом грязища. В охране же, на проходной, комары за ночь сожрут, да и драть там за все стали. То кто-то без ведома главврача прошел, то, наоборот, убег какой-нибудь хроник, не долечившись. Ну, а столовая, сам понимаешь, ни свет ни заря туда бачки с кашей тягать, потом отходы тоже на руках черт-те куда переть. – Он махнул рукой. – Ты зря интересуешься, где лучше, где хуже. На тебя уже виды имеют, я разговор слышал. Доктора обратили внимание, что ты парень не конченый. Ответственный, а главное, крепкий. Они тебя хотят главным над санитарами сделать.

Белый хотел еще что-то сказать, но в это время в палату вошел невысокий мужчина в очках. В руках он держал лист бумаги. Постепенно голоса стихли.

– Я начальник административно-хозяйственной части данного учреждения, – без обиняков начал он. – Зовут меня Владлен Геннадиевич. Как вам уже известно, с этого дня параллельно с общеукрепляющей терапией вам назначена… – Он обвел взглядом поверх очков палату.

– …Трудотерапия! – раздалось несколько голосов.

– Правильно. – Он удовлетворенно хмыкнул и поднес лист бумаги к глазам: – Беломестнов, Филиппов, Толмачов – санитары. Сегодня с вами будут проведены инструктажи, а завтра вы заступите на свое первое дежурство в качестве стажеров с теми, кто выписывается.

Затем он принялся распределять остальных.

День пролетел незаметно.

К вечеру пришла Галина. Это было ее первое посещение за всю неполную неделю пребывания Антона в этом заведении.

Она, как и в первый раз, постаралась максимально изменить свою внешность, по-прежнему играя роль жены алкоголика, замордованной житейскими невзгодами.

Отдав ему у ворот пакет с чистым бельем и продуктами, что было кстати – ассортимент блюд, подаваемых простым смертным, не изобиловал калориями, она взяла его под руку:

– Прогуляемся?

Антон посмотрел по сторонам, размышляя, где им уединиться для беседы, и, заметив среди деревьев свободную скамейку, увлек к ней Галину.

– Как ты здесь? – Она бросила взгляд через его плечо в сторону больничных корпусов с унылыми решетками на окнах.

– Жить можно, – усмехнулся Антон. – Но ощущения, как в тюрьме. Новости какие-нибудь есть?

– Гена просил передать, что поведение Пешехоновой и Боброва подтверждает опасения в их причастности к каким-то аферам. Вдова покойного генерального в панике. Тебя просил быть поосторожнее.