Альберт Байкалов - Гражданский спецназ

Догадавшись, чего хочет следователь, Андрей указал на джип Боброва, на котором они приехали, стоящий в нескольких метрах от ворот кладбища.

– Можно поговорить в машине.

– Только при условии оставить нас одних, – Литовченко виновато улыбнулся Малахову. – Это не займет много времени.

Усевшись на заднее сиденье, следователь дождался, когда Малахов закроет за Пешехоновой дверцу, и вздохнул:

– Вы уж извините меня, Наталья Юрьевна, что в такой день я вынужден встретиться с вами, но выхода у меня нет. – Он сокрушенно вздохнул. – Причина в том, что дело о покушении на вашего двоюродного брата взято под особый контроль руководством. Очень много шума в прессе. И не только из-за того, что Александр Михайлович занимал пост в очень крупной компании, которая играла не последнюю роль в экономике области. Вокруг «Нефптона» за последние месяцы произошло много странных событий, случилось несколько смертей.

– Вы имеете в виду моего покойного мужа? – Наталья сделала удивленное лицо. Странного здесь ничего нет. – Она поджала губы. – У него было слабое сердце. Выпил. Стало плохо.

– Понимаете, – перебил ее Литовченко, – если у человека случается сердечный приступ, то его не везут в наркологию. Насколько мне известно, ваш супруг не злоупотреблял алкоголем. И потом, после его смерти почему-то находят мертвым врача, во время дежурства которого скончался Борис Евгеньевич.

– Что вы хотите этим сказать? – Наталью стало трясти, она не знала, как вести себя дальше, и была абсолютно не готова к такому повороту событий. Собираясь с мыслями и пытаясь потянуть время, она раскрыла сумочку, словно ища в ней что-то.

– Вам плохо? – Лицо Литовченко приняло озабоченный вид. – Если вы ищете валидол, то он может быть в автомобильной аптечке.

– Давайте перенесем наш разговор на другое время, – предложила она, откинувшись на спинку сиденья. – Мне что-то тяжело сосредоточиться. Сегодняшнюю ночь я практически не спала.

– Хорошо, – кивнул головой следователь. – Завтра в десять вас устроит?

– И что он хотел? – глядя в спину удаляющегося служителя Фемиды, поинтересовался, усаживаясь за руль, Малахов. – На тебе лица нет.

– Он подозревает, что смерть Пешехонова не случайна, и намекнул на убийство врача, в дежурство которого все произошло.

Малахов присвистнул:

– Вот как! Не ожидал!

– Чего ты не ожидал? – насторожилась Наталья.

– То, что эти умники свяжут все это в одно. Я думал, тебя про связи брата будут расспрашивать, а он аж вон откуда начал. Нехорошо!

– Думаешь, смогут что-то узнать? – испуганно прошептала Наташа.

– Я не сомневаюсь, они уверены, что здесь что-то нечисто.

– Не пугай меня. – Пешехонова слегка опустила стекло и подставила под поток воздуха лицо.

– А я и не думаю тебя пугать. – Андрей выдержал паузу, вписываясь в поворот. – Это вполне реально. Знаешь, что такое «глухарь»? – Он метнул на нее вопросительный взгляд и, не дождавшись ответа, принялся объяснять: – Это когда невозможно доказать убийство из-за отсутствия улик. Взять, к примеру, того же Литовченко. Он уверен, что и твой муж, и Бобров с Волыной умерли совершенно не так, как представляется. Но как он сможет доказать, что фактически я организовал это? Нет даже элементарной зацепки. Сопов никому не говорил о моем плане, не оставил предсмертной записки. Откуда он, кто, даже это они вряд ли смогут установить. Ни родных, ни близких или друзей… Даже документов у него не нашли.

– А вчерашние мальчишки? – осторожно спросила Наталья, вспомнив, как Андрей вывозил ее на захоронение очередных жертв борьбы за портфель директора. – У кого-то из них наверняка найдутся те, кто будет искать.

– Брось, – Малахов зевнул, давая понять, что разговор ему наскучил, – каждый день в городе кто-то пропадает, и что? Кстати, на месте их могилы сегодня с утра начали укладывать фундамент. Так что, если их кто-то и найдет, то только археологи, и то лет так через семьсот, когда будут производить раскопки на месте строящегося в наши дни спортивного комплекса.

Он рассмеялся своей шутке, а Наталье впервые за все время их отношений стало почему-то противно от его смеха.

Оставшуюся часть пути они ехали молча. Проходя по коридорам офиса, Пешехонова заметила разительное отличие в том, как к ней относились сотрудники компании до смерти Боброва и сегодня.

В глазах попадающихся навстречу людей было любопытство, притворное сочувствие и, как ей казалось, презрение. Ни для кого не было секретом, что она теперь встанет у руля «Нефптона». К обычному «здравствуйте» добавляли «Наталья Юрьевна».