Альберт Байкалов - Победу ни с кем не делим!

– Среди тревожных вестей из Грузии есть и позитивная информация. Как только что нам стало известно, на связь со своей редакцией удалось выйти журналистке Би-би-эн Барбаре Смит. Она была освобождена из плена в ходе специальной операции, которую провели грузинские военные. Как уже сообщалось ранее, группа представителей СМИ трех стран в сопровождении грузинских военных и помощника министра агентства по печати и информации подверглась в районе Гори нападению русского спецназа. Их расстреливали в упор из гранатометов и стрелкового оружия. На стороне русских был численный перевес и внезапность. К тому же грузинские военные не могли предположить, что столь варварскому обстрелу подвергнутся, по сути, безоружные люди…

– Что они говорят? – протянула она, ни к кому не обращаясь. – Да как они смеют? Они ни о чем не спросили. Это все ложь!

Первым желанием было ворваться в кабину и разбить приемник, словно это он обманывает сейчас людей. Но Барбара вовремя взяла себя в руки.

– Садитесь, – поторопил ее немец на плохом английском. – Сейчас не то время и место, чтобы выяснять правду.

Дальше все было словно во сне. Мысли стали вязкими, голова отказывалась думать. Молча глядя перед собой, она не заметила, как доехали до Тбилиси. В новостях говорилось о варварских бомбардировках столицы Грузии, тысячах убитых и находящихся под завалами. Но улицы были так же многолюдны, как и вчера, сновали машины, не стояли столбы черного дыма, а на фоне вечернего неба не было видно зарева пожарищ.

Барбара покинула автобус последней. Все ее коллеги спешили. Нужно было обрабатывать собранный материал. Сгибаясь под тяжестью объемистого баула, который теперь казался намного тяжелей, прихрамывая, Барбара осторожно поднялась по ступенькам гостиницы и вошла в фойе. Становилось понятно, что в эфир выходит строго дозированная и искаженная информация. Только кто стоит за этой ложью? Ведь не может Саакашвили диктовать западным СМИ, что писать и говорить! Значит, это происходит с подачи правительства США! Но она слышала и репортаж английской телекомпании. Именно из него она узнала о чудовищных разрушениях в Тбилиси, огромном количестве убитых и раненых. «Неужели весь Запад лжет? Нет, этого не может быть! – отпирая дверь номера, подумала она. – Мы не можем врать. Кто может заставить журналиста свободной страны говорить неправду? Должно быть все наоборот. Русские будут рассказывать, что не они, а грузины напали на них, а заодно разбомбили Цхинвал».

Вконец запутавшись, она вошла в номер, бросила в коридоре сумку. Страшно хотелось спать, еще больше – умыться. Первым делом она направилась в ванную комнату. Гостиница располагалась в старинном, но реконструированном здании. Прямоугольная комната была до половины выложена плиткой под нефрит, часть бирюзовым кафелем. Огромные зеркала, никелированные ручки и лейки, невидимые светильники создавали уют. Даже не верилось, что где-то рядом, за этими стенами, гуляет смерть. В небе носятся самолеты, сбрасывая бомбы, стреляют пушки, а по лесу бродят пропахшие потом и порохом страшные русские. Барбара усмехнулась своим мыслям и повернула ручку крана над раковиной.

Вода была. Это подняло настроение. Она много слышала от своих коллег рассказов о командировках на войну. Югославия, Афганистан, Ирак. Там не то что вымыть руки, порой напиться негде.

Размышляя над прошедшим днем, Барбара стала раздеваться, сбрасывая пропахшую гарью, пыльную одежду прямо на пол. Она делала это медленно, с трудом пересиливая навалившуюся вдруг усталость. Стянула через голову блузку, расправила и посмотрела на нее. Ужас! Пожелтевшая, вся в земле и саже. Теперь понятно, почему с таким сочувствием смотрел на нее охранник на входе. Она отбросила блузку в угол, расстегнула ремень и стала стягивать с себя джинсы. Они плотно облегали ее бедра и красивые ножки. Затем на кафель упал черный бюстгальтер, кружевные трусики. Она устало улыбнулась своему отражению в зеркале, отчего на щеке появилась ямочка, за которую ее обожали все без исключения мужчины. Сколько их было? А тот комментатор из Мадрида! О господи! Ее щеки запылали жаром от одних только воспоминаний! Неожиданно она вспомнила вспышку ревности к Крису и застыдилась своих мыслей. Но не смогла оторвать взгляда от своего отражения. Светлые, коротко стриженные волосы, карие глаза, над которыми тонкие, слегка вздернутые к вискам брови. У нее была красивая грудь, плоский живот. Немудрено – ведь в журналистику она пришла через художественную гимнастику. Травма коленного сустава никак себя не проявляла в обычной жизни, но закрыла путь на пьедестал спортивной славы. Барбара положила ладони чуть выше груди, томно потянулась и медленно провела ими до бедер по упругой слегка шоколадного цвета коже. Неожиданно перед глазами возникло лицо русского, который по всем признакам был главным. Сейчас она попыталась представить его без страшных разноцветных полос на лице. Точно помнила, что глаза были серого цвета, а взгляд снисходительный и умный. Волевой подбородок. Он был высокий. А главное – от него исходило спокойствие и какой-то упрек. Вот, мол, вы здесь появились и все пошло не так… теперь его подчиненный должен возиться с ней: делать укол, накладывать повязку. Неожиданно она поймала себя на мысли, что воспоминания о встрече со спецназом не вызывают у нее неприятных чувств. Наоборот, охватила приятная тревога, которая собралась в груди и медленно, теплом стала растекаться по телу, заполняя волнующей истомой каждую клеточку. Барбара где-то слышала, что стресс, страх смерти, нахождение в экстремальной ситуации вызывают у животных и человека тягу к воспроизводству. Навалившееся желание близости заставило прижать ладони к щекам. Она вся горела. Что за чертовщина? Стараясь отвлечься от непристойных мыслей, она нагнулась и стала разматывать наложенную на колено повязку. Кожа под ней была розовой, на чашечке – ссадина размером с небольшую монету, со следами зеленки по краям. Потрогала лодыжку. Удивительно, но она не болела, а припухлость прошла. Удовлетворенная внешним осмотром, Барбара забралась в ванну, встала под лейку и надавила на рукоять. Упругие, холодные струи ударили в грудь. Она задохнулась от неожиданности и шагнула назад. Ей стало весело. Она убрала ладошками брызги с лица, отрегулировала температуру.