Альберт Байкалов: Школа смертников

Иван растерянно покачал головой:

– Только как пили...

– Да, дела! – Вскочив со своего места, Максим Петрович зашагал по комнате. – Вот так люди в тюрьме и оказываются! Тебе пить нельзя! Если бы я знал...

– Да что все-таки произошло?! – Иван начал злиться.

– Ты вчера двух человек на тот свет отправил, а одного покалечил, – ошарашил его Белый.

– Как?! – Иван тоже вскочил, недоверчиво глядя в глаза Белоцерковского. – Не может быть!

– Может. – Белоцерковский перестал метаться и, остановившись на середине комнаты, достал из внутреннего кармана пиджака несколько фотографий. – Полюбуйся!

Ивану было достаточно беглого взгляда, чтобы убедиться – с ним не шутят. Снимки были сделаны милицейским фотографом в темное время суток. На нескольких были запечатлены тела двоих мужчин среднего возраста. Один лежал на спине, уставившись широко открытыми глазами куда-то в небо. В левой половине груди торчал нож, который Ивану в Самаре подарил Филиппов. Второй лежал на боку. Его голова была окровавлена. Еще на одной фотографии обломок кирпича, рядом с линейкой. Так обычно снимают орудия убийства.

Опустившись на кровать, Иван обхватил голову руками.

– Ты вчера после нескольких рюмок водки и литра пива начал сначала ахинею какую-то нести, – вздохнул Белый, не сводя глаз с Чекалина. – Я вижу, ты уже окосел, предложил разъехаться по домам. Вышли на улицу. Пока я такси ловил, ты по нужде во двор дома зашел. Там эти товарищи, – он кивнул на фотографии, – то ли выпивали, то ли просто сидели на скамейке. Что там у вас было, не знаю, но когда я во двор вбежал, двое уже были в том состоянии, которое на снимках, а третьего ты добивал головой об скамейку... Еле тебя оттащил.

– А где мои документы? – Иван поднял голову. – Они во внутреннем кармане куртки были...

– Там остались, – вздохнул Белоцерковский. – Я тебя дворами на другую улицу отвел и по телефону вызвал свою машину. Так ты здесь и оказался.

– Откуда эти фотографии?

– Я сразу вернулся. В том дворе уже вовсю милиция работала. Дождался утра, а потом через знакомого следователя навел справки, чего они там накопали.

– Можете дальше не рассказывать, – удрученно вздохнул Иван.

– Один свидетель выжил – раз, – не обращая внимания на просьбу Ивана, Белоцерковский принялся загибать пальцы. – Куртка с документами тоже попала в руки милиции – два. Я не говорю о простых свидетелях и куче других улик...

– У меня такое впечатление, что вам доставляет удовольствие рассказывать мне обо всем.

– Сам попросил, – хмыкнул Максим Петрович.

– Что это за село? – с безразличием во взгляде спросил Чекалин.

– Красный Яр. Сто с лишним километров от Москвы.

– А не может быть так, что я за этих жмуров просто заступился? – Иван с надеждой посмотрел на Белого.

Тот отрицательно покачал головой:

– Нет. Ищут именно тебя. Есть свидетели помимо потерпевшего, которые видели все от начала до конца. Эти парни рассмеялись, когда ты там отливать принялся. Вот и повод.

– Даже не верится, – вздохнул Иван. – Я не буйный...

– Все себя не буйными считают, – участливо вздохнул Белый. – Только не всегда так выходит...

– А зачем вы меня увезли? – неожиданно спросил Иван и с интересом посмотрел на своего спасителя. – Вы ведь теперь вроде как соучастник.

– Во-первых, – лицо Белоцерковского сделалось суровым, – я своих в беде не оставляю. Во-вторых, в том, что произошло, есть и моя вина. Нельзя было предлагать тебе выпить.

– Вы здесь абсолютно ни при чем, – возразил Иван.

На некоторое время воцарилась тишина. В доме уже стало темно. Даже лица Белого нельзя было разглядеть.

– Я попробую тебе помочь, – наконец заговорил Белоцерковский. – А пока поживешь пару деньков здесь, у Михаила Игнатьевича.

– Это старик, который во дворе сидит? – поинтересовался Иван. – Он сказал, что вас не знает.

– Это он из осторожности, – отмахнулся Белоцерковский. – Надежный человек. Ты его не остерегайся...

Максим Петрович проснулся от внезапно наступившей тишины. Въехав во двор роскошного двухэтажного особняка, водитель заглушил двигатель и теперь вопросительно смотрел на своего хозяина. Последние несколько дней сильно измотали Белоцерковского, и его огромным желанием было выспаться. Сокрушенно вздохнув, он выбрался из машины. Несмотря на позднее время, в доме во всех комнатах горел свет. Сзади скрипнули створки закрывшихся за машиной ворот. Он обернулся. От них в его сторону торопливой походкой направлялся охранник. После короткого сна Белоцерковского слегка знобило.