Альберт Байкалов - Школа смертников

– Я дал указание организовать в поселке проверку газового оборудования. – Еремин посмотрел на Родимова, в кабинете которого они собрались на этот раз. – Под прикрытием этого мероприятия пройдем по домам и постараемся выяснить, какой из них принадлежит Меджидову.

– Неужели это трудно сделать по-другому? – вскинул брови Родимов.

– Методом исключения можно сузить район поисков, – подал голос Линев. – Больше половины дач принадлежат известным людям. – Он разложил на столе начерченный от руки план поселка. – Я уже вычеркнул дома, которые однозначно не могут быть использованы Меджидовым.

– Дай взглянуть, – Родимов протянул руку через стол.

– Пять особняков, выделенных синим цветом, принадлежат людям с довольно сомнительной репутацией, – пояснил Данила, передавая план.

– Нигматулин? – вслух произнес генерал одну из фамилий и вопросительно уставился на Линева. – Это случайно не бывший директор «Щита»?

– Он самый, – подтвердил Еремин. – Рустам Мансурович игнорировал подписку о невыезде в связи с возбужденным уголовным делом и исчез. В ходе мероприятий по его розыску было установлено, что он вылетел рейсом Аэрофлота в Испанию. Там его следы теряются.

– Насколько мне известно, в этом деле были замешаны люди Ахмада Асуева, который работал на Меджидова. – Федор Павлович задумчиво посмотрел на Еремина, затем перевел взгляд на Линева: – Ты где брал данные?

– Отдел информации, – пожал плечами тот.

– Хотите сказать, что у нее новый владелец? – догадался Еремин.

– Возможно. А Нигматулин наверняка никуда не сбежал, а, подписав документы о продаже, был убит попросту. Оптимальный вариант – списать его исчезновение на бегство. – Родимов усмехнулся. – Все правдоподобно. Спешно распродает имущество через подставных лиц и исчезает.

– Хотите сказать, что за границу по его документам вылетел кто-то другой? – спросил Линев.

– Уверен.

– Тогда надо начинать с его дома.

– Согласен, – кивнул головой Родимов. – Только есть еще один момент. Перед тем как Филиппов отправился на встречу с Меджидовым, предвидя его возможный досмотр, мы снабдили его устройством, через которое с небольшого расстояния с ним можно выйти на связь.

– А если оно также изъято? – насторожился Линев.

– Я думаю, небольшой брелок с ключами не вызвал подозрений у охраны, – ответил Родимов и в двух словах описал назначение устройства, которым располагал Антон.

– Тогда за дело! – Еремин поднялся.

Антон пришел в себя, когда его тащили под руки по коридору. От боли в вывернутых суставах крик рвался наружу, но огромным усилием воли он заставил себя терпеть и не показывать, что снова в сознании.

– Вытрясти из него душу, но узнать, откуда ему известно о наших планах, – дал указание волочащим его парням шедший позади Меджидов. – Кто еще, кроме него, знает об этом.

Не утруждаясь спускать его на первый этаж по узкой деревянной лестнице, Антона просто столкнули вниз.

Пересчитав своими боками все ступени, он ударился головой о дверной косяк и вновь забылся. Сознание возвращалось медленно. Он то выплывал, то вновь погружался в водоворот каких-то непонятных видений, сменявшихся темнотой и голосами. Очнулся Антон на бетонном полу небольшой каморки с единственным оконцем под потолком, на котором снаружи была установлена решетка. На улице то ли был вечер, то ли уже светало.

– Ожил, свинья?! – раздался голос, и тут же чьито сильные руки, подхватив его, поставили на ноги.

– Ты будешь дальше молчать или заговоришь? – Удар твердым предметом по щиколоткам заставил его снова оказаться на полу. От боли из глаз брызнули слезы.

– Я не понимаю, чего вам надо, – выдавил из себя Антон и от злобы и бессилия зарычал.

– Дичает, – раздался голос Джамала. – Добавьте ему.

Антон не видел своих истязателей, они плавали вокруг в виде черных размытых пятен, иногда заслоняя собой квадрат окошка.

«Странно, вроде бы был вечер, когда я сидел за столом, – удивлялся он, уже не понимая, что происходит вокруг, – а почему светло? Неужели меня били всю ночь? – он ужаснулся. – А вдруг это сумасшествие?»

Свет за окном стал меркнуть, одновременно оно стало удаляться и, наконец, превратившись в бледную точку, погасло в кромешной темноте...

Филиппов не мог понять, спал он или находился без сознания. Он не мог вспомнить, когда ушли его истязатели и что они еще с ним делали. Он очнулся уже на каком-то засаленном матрасе, которого ночью здесь не было. За окном уже был день.