Иван Стрельцов - Черная смерть

— Бей гранатами их, ребята! — во всю силу легких гаркнул он в микрофон радиостанции.

Из окопов диверсантов вниз полетели гладкотелые «РГ-5» и рубчатые, как ананасы, «Ф-1». Хлопки взрывов смешались с душераздирающими криками раненых. Ни оставить моджахедов даже гранаты уже не могли.

— Правый фланг, отходим, — приказал по рации Капитан и, бросив последнюю «лимонку», добавил: — Левый, держимся до упора.

Внезапно его голос перекрыл взрыв кумулятивной гранаты, разорвавшейся на бруствере левого фланга.

— Лешего замочили, — донесся из динамика охрип ший голос Лодочника. Теперь в окопе оставался один лишь автоматчик.

— Я убью тебя, Лодочник, если не удержишь фланг! — истошно заорал Капитан, меняя в автомате магазин. Но ответить ему было уже некому, Лодочнику аккуратно продырявила лоб чуть выше переносицы малокалиберная пуля, выпущенная из «канарейки» Ловкача, и он со стекленеющими глазами сползал по шершавой стене на дно окопа.

Не дождавшись ответа, Капитан вскинул автомат, собираясь встретить напирающих с упрямством баранов боевиков огнем в упор, у него оставалась последняя возможность — сражаться до конца и умереть с оружием в руках. Но сражаться ему уже не пришлось, в окоп упала ручная граната. Получив приказ, Стрелок и Чепа поспешно выбрались из своего окопа и со всех ног бросились к черному провалу штольни. В нескольких шагах от входа в подземелье ЗКП автоматчик неожиданно споткнулся и, падая, сбил с ног Виктора, и они покатились по земле. Савченко громко выругался, переворачиваясь на спину, но его товарищ ему не ответил:

— Чепа, твою мать, чего молчишь? — Он рывком перевернул автоматчика, тот был мертв, пуля угодила ему в основание черепа, попав в проем между шлемом и воротом бронежилета.

— Ему уже не поможешь. — Возле Виктора возникли лейтенанты Синицын и сапер Клешня. Подрывник ухватил Стрелка за шиворот и потащил в штольню, а фронтовой разведчик короткими очередями прикрывал отход…

— Я убью тебя, Лодочник, — донесся далекий голос командира диверсионного отряда, и внезапно раздавшийся в следующую секунду грохот прервал его.

В динамиках армейского радиоузла повисла траурная тишина, что могло обозначать только одно.

— Возможно, кому-то из бойцов удалось уйти в подземелья запасного командного пункта. А из-под толщи горной породы спутник не может зафиксировать работу портативных переговорных устройств, — задумчиво предположил начальник службы радиоперехвата, обращаясь к стоявшему рядом Христофорову. Полковник молча кивнул, они оба понимали, что успевшие отойти в подземные галереи командного пункта только затягивали агонию. Моджахеды, опьяненные кровью, не остановятся, пока не прикончат всех.

— Эх, нужно было сразу проводить армейскую операцию, — с сожалением произнес молодой офицер из оперативного отдела разведки штаба армии. — Чтобы с тяжелой артиллерией, воздушным прикрытием и двумя кольцами оцепления.

— Времени не было на длительные сборы, — покачал головой полковник госбезопасности. Он понимал, что решение было принято единственно верное, но душа не могла принять гибель этого отряда..

— А зачем нужно было их в горах зажимать? — не унимался молодой штабист. Пытаясь продемонстрировать свой полководческий талант, он продолжая рассуждать: — Ведь заранее же знали, куда они направляются, поэтому и могли хорошенько подготовиться, а уж потом обложили бы этих шакалов в селе и…

Штабист, как лихой рубака, взмахнул рукой, желая старшим офицерам показать, как надо бороться с террористами, но чекист одернул бравого вояку.

— Не мелите ерунды, капитан, — зло произнес Христофоров. — Аул Шадди две военные кампании официально держал нейтралитет. И вот сейчас, исходя из вашей тинейджеровской стратегии, необходимо растереть аул с его обитателями в костную муку. Что после этого о нас скажут?

— Но ведь они, гады, все это время били нашим в спину, — капитан упорно пытался доказать свою правоту.

— До сегодняшнего дня доказательств того, что отряд самообороны аула принимал участие в террористических актах, никто не имел. Ни армейская разведка, ни госбезопасность, все это всего лишь бездоказательные слова. А вот если мы уничтожим Шадди, западная пресса тут же осветит это как «геноцид», продемонстрирует всему миру с десяток фотографий разрушенного села, а уж какие комментарии последуют! Кровь в жилах будет стыть. К тому же надо учитывать, что скажут остальные чеченцы, что «федералы уничтожают тех, кто не воевал против них». А это уже политика, призыв уходить в горы к сепаратистам. Воевать в таких условиях мы обязаны филигранно. Слишком много на кон поставлено, — сдержанно ответил Владимир, отворачиваясь от капитана. — Закурить есть? — обратился он к стоящему рядом начальнику службы радиоперехвата.