Иван Стрельцов - Черная смерть

Митинг продлился почти полтора часа, но никаких подозрительных действий никто из снайперов не заметил, наконец все закончилось, ораторы убыли так же неспешно, как и появились, растворились военные, милиция, будто их и не было. Потихоньку стал рассасываться народ.

— Всему серпентарию отбой, — прозвучала в наушнике новая команда координатора. — Возвращаемся на базу.

— Вот тебе и выезд на боевые, — сворачивая маскировочную накидку, удовлетворенно произнес Инок. — Двойная порция коньяка нам обеспечена, а, между прочим, кое-кто из тех, что больше всех возмущались, эту ночь преспокойно «давил массу» на аэродроме, пока за них другие отдувались.

— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, — наставительно парировал Виктор, опуская в глубь кармана горсть отстрелянных гильз, которые не стоило здесь оставлять.

…Не такой поездки на родину ожидал Бахрам Джамбеков. После недавнего побоища в киноконцертном зале «Русь» он ожидал, что в Чечне с его приездом как минимум начнутся уличные бои. И в глубине души боялся, что засевшие в горах сепаратисты, узнав, что их бывший соратник прибыл в Чечню агитировать за федеральную власть, не остановятся ни перед чем, движимые только одной задачей — уничтожить ренегата. Хотя похороны родственников в его родовом селе прошли спокойно, так как свои его боготворили, как единственный шанс на безбедную жизнь, и не позволили бы чужим лишить их этого шанса. Но совсем другое ощущение было, когда Бахрам приехал в Грозный выступать на митинге. Он хорошо знал этот город и боялся его. Здесь каждый дом, каждый подъезд, каждое окно таили смерть и в любой момент могли продемонстрировать ее оскал. Выходя на трибуну перед многотысячной толпой, Джамбеков неожиданно подумал, что наступили его последние минуты: «Для Москвы я стал балластом, и они решили избавиться от меня руками самих чеченцев».

Обреченность ситуации неожиданно вывела его из ступора, голос крови, голос всего рода Джамбековых требовали от него принять свою смерть с достоинством. Опершись локтями на деревянную панель трибуны, Джамбеков заговорил со своим земляками ровным голосом. Говорил долго, о том, что было, и теперь это позор Ичкерии. Говорил, что есть и что теперь следует делать для прекращения войны, мужчины должны отказаться от оружия и взяться за мирный труд, чтобы в ближайшем будущем Чеченя стала мирной и процветающей. Все время своего монолога Бахрам Джамбеков ждал того рокового выстрела, после которого ему предстояло предстать перед Всевышним.

Речь его подошла к концу, потом закончился и митинг, но выстрел так и не прозвучал.

Неожиданно пришло прозрение: его народу не нужна его смерть.

— Салам алейкум, — поздоровался с Бахрамом крепкого телосложения чеченец с плоской шапочкой на макушке и тяжелым «стечкиным» в деревянной кобуре на поясе. Это был один из нукеров исполняющего обязанности президента Чечни Султана Курдюмова. — Уважаемый Бахрам Мусаевич, вас приглашает на обед Султан Джабраилович, — уважительно произнес молодой человек, приложив руку к груди. Это являлось знаком признания его авторитета, и негоже ему было отвечать на это отказом.

— Я с почтением приму приглашение, — ответил Джамбеков, также приложив раскрытую ладонь к груди.

Принимали Бахрама в личной резиденции Курдюмова отделанной с такой показной и вычурной восточной роскошью, что трудно было поверить, что за забором лежит разрушенная двумя войнами голодная республика.

Оба чеченца были из бывших, оба воевали против России в первую кампанию, оба с началом второй кампании перешли на сторону федеральных войск. Джамбекова, как человека, владевшего многими тайнами двух ичкерийских президентов, взяла под свою опеку ФСБ, питая надежду завладеть этими тайнами. Султан же остался в Чечне, на него «положили глаз» кремлевские царедворцы.

Теперь, когда активная стадия контртеррористической операции закончилась и республика пусть медленно, пусть со скрипом, но все-таки двигалась в сторону мира и становления, это положение требовалось закрепить фундаментально, а именно — выбрать президента, который будет люб и чеченцам, и Кремлю.

Конечно, в этих выборах Курдюмову не было альтернаты, он, что называется, здесь был «царь горы». И вдруг нежданно-негаданно в Грозный прилетает Джамбеков, личность, имеющая не менее высоких покровителей в Златоглавой, чем сам Султан…

После обильного обеда мужчины прошли в курительную комнату, здесь на толстых красочных коврах стоял высокий кувшин кальяна и несколько позолоченных блюд с восточными сладостями.