Иван Стрельцов - Псы войны

Махмуд Джасанов контролировал структуры главного офиса. Именно к нему стекалась вся информация, которую он затем представлял Логинову со своим анализом происходящего.

Александр Васильевич понимал — так долго продолжаться не может, скоро в биржевых операциях наступит если не порядок, то какое-то его подобие. Поэтому надо торопиться урвать как можно больше.

Деньги на счет концерна текли рекой, и почти половину из них Логинов отдавал братве в общак и тратил на подкуп чиновников, которые сейчас были истинными правителями страны. Денег Александр Васильевич не жалел. Потому что знал — на каждый потраченный доллар прибывает два, а то и три доллара. Подмазанные чиновники дают зеленый свет, а братва, зорко следящая за отчислениями в общак, всегда поддержит его «быков», залетевших в места не столь отдаленные.

На смену биржевой горячке пришли трасты, или, как впоследствии их назвали, финансовые пирамиды. К тому времени полковник Быстрин обзавелся собственным контрразведывательным аппаратом, набрав бывших сотрудников милиции и прокуратуры. Именно этот аппарат и вычислил, что Марк Борисович Ройтман, кроме своих процентов от продаж, часть средств утаивает от концерна.

— И много? — спросил Прохор, сидя в плетеном кресле, в тени цветущих яблонь на подмосковной даче. Каждое воскресенье здесь встречались руководители концерна.

— Немного, — негромко проговорил Логинов. Помолчав, добавил: — Курочка по зернышку клюет, да весь двор засерает.

— Вот как, — хитро улыбнулся Прохор. — Ну да Бог с ним. Кто на Руси не воровал.

— Крыса в семье, — прохрипел Фашист, — надо пресечь, пока зараза на других не перекинулась.

— Неужели тебе смертей мало? — перекрестился Прохор. Александр Васильевич заметил, что с каждым днем старик все больше хирел, становился набожным.

— Казнить крысу, — снова прохрипел Фашист, он был ярым сторонником воровских законов и не верил ни в Бога, ни в черта. Прохор по-детски поджал губы.

— Подожди, Альберт, — остановил Логинов уже начавшего заводиться Фромана. — Есть одна мысль.

Через три дня преуспевающего бизнесмена Ройтмана вызвали в Россию, подкрепив вызов похищением семьи. У евреев очень развито чувство семейственности, и Марик не был отщепенцем. В тот же вечер он прилетел в Москву. А уже ночью состоялся его разговор с Фроманом. За освобождение семьи и выезд ее за рубеж Ройтман согласился вернуть похищенные деньги и выполнить любое поручение. На следующий день большое семейство Ройтманов выехало в Варшаву, а оттуда вылетело в Тель-Авив. И уже через неделю в Москве начала работать трастовая компания «Эльбрус», которую возглавил Марк Борисович, к тому времени не имевший никакого отношения к концерну «Свой путь». Огромные проценты, обещанные «Эльбрусом», вызвали жуткий ажиотаж среди любителей быстро разбогатеть. Полгода огромная разношерстная толпа несла свои сбережения в офис треста, некоторые даже умудрились кое-что заработать. Все закончилось в один день — офис был пуст, банковские счета аннулированы, а президент компании исчез. Собрание обманутых вкладчиков написало коллективное заявление в прокуратуру. Следствию удалось установить, что глава трастовой компании «Эльбрус» выехал в столицу Чечни, больше никакой информации.

За годы беспредельной демократии концерн «Свой путь» разросся подобно раковой опухоли. Кроме строительства, скупки, ремонта ветхих строений, которые потом перепродавали, заводов, производящих стройматериалы, в Москве такой же доход давал рэкет. Торговля наркотиками приносила доход, сравнимый разве что с банковским делом, а пакет акций у концерна был от коммерческих банков Москвы, Ростова, Екатеринбурга и Астрахани. Теперь взор был обращен к Дальнему Востоку…

Нарастающая сила концерна не могла долго оставаться незамеченной. С одной стороны, к делам концерна стали присматриваться спецслужбы государства, с другой — братва, подзуживаемая вожаком армянской группировки Тоником, начинала роптать против Дворняги.

Налаживание жизни в постперестроечном пространстве от беспредела вело к четко спланированным войнам за передел сфер влияния.

Живший в тиши и благополучии Прохор так же тихо почил в бозе теплым сентябрьским днем перед телевизором.

Похороны Дмитрия Егоровича прошли пышно. Авторитеты собрались со всего бывшего Советского Союза. Было и множество рядовых «быков», которые считали честью прикоснуться к криминальной истории. Такое скопление преступного люда не могло остаться без внимания милиции и госбезопасности. Оперативники обеих структур, замаскировавшись под служащих кладбища, участников похоронной церемонии или просто случайных людей, вели скрытую съемку.