Иван Стрельцов - Истребитель снайперов

Журналистов подняли затемно, после чего погрузили в грузовой тупорылый «ГАЗ-66» с жесткими деревянными сиденьями и без каких-либо удобств повезли в составе бронированной колонны.

— Почему нас везут, как скот на бойню? — еще не окончательно проснувшийся, но уже злой, спросил Рене, обращаясь к сидящей рядом женщине-журналистке. — Почему не вертолетом или автобусом?

— Вертолеты сейчас часто сбивают, а автобус в бронеколонне будет весьма лакомым кусочком для террористов, — на плохом английском ответил ему простуженный женский голос. После этого всякое желание беседовать пропало.

С первыми лучами солнца бронеколонна покинула территорию Грозненской комендатуры. Рыча двигателями, громыхая тоннами стали и смердя кубометрами выхлопных газов, боевые машины сопровождения и несколько грузовиков с журналистами и солдатами охранения, как гигантская змея, поползли по пыльной дороге.

При дневном свете Рене отыскал Максимилиана, тот сидел возле кабины и что-то весело рассказывал нескольким молодым журналистам. И, что самое обидное, среди улыбающихся слушателей была молодая женщина с коротким носом-«картошкой» и пухлыми щеками.

«Уродина», — мстительно подумал о девушке нежный люксембуржец, не замечая, как от досады прикусил нижнюю губу.

Трупов было около десятка. В старой, потрепанной камуфлированной форме, тела многих иссечены осколками мины, у некоторых отсутствовали конечности. На жаре трупы неестественно распухли, их кожа приняла фиолетово-красный цвет, и над ними роились полчища зеленых трупных мух.

Перед трупами на брезентовой плащ-палатке было разложено множество оружия, среди которого выделялась своим дизайном необычная для этой войны германская снайперская винтовка «маузер-86».

Журналисты привычно защелкали фотоаппаратами и видеокамерами, снимая трупы, внимательно слушали переводчика, записывали марки оружия. После чего все сгрудились вокруг начальника ротного опорного пункта и принялись задавать вопросы, но все это звучало как-то вяло, безжизненно, почти буднично. В затянувшейся войне это выглядело как обмен фигурами в длительной шахматной партии. Сегодня взяли их фигуру, завтра сепаратисты попытаются ее отыграть. И вполне возможно, что это им удастся.

— Сними меня на их фоне. — Возле Рене неожиданно возник Максимилиан. Всунув в руки любимого свою цифровую камеру, он вышел из общей толпы репортером. Подойдя к разложенному оружию, поднял длинноствольный «маузер», оснащенный мощной оптикой, и, указывая на труп в «мохнатом», обшитом нейлоновыми листьями маскировочном комбинезоне, у которого от головы остались безобразные ошметки, размеренно, чтобы толмач успевал переводить, заговорил.

Рене понял, что его приятель на Кавказе зря время не терял.

Здесь, на юге России, весна быстро сменялась жарким летом, под палящим солнцем полевые цветы уже отцвели, лишь местами трава еще сохраняла свежесть изумрудной зелени, в небе вовсю щебетали жаворонки. А с заходом солнца трели птиц сменяла трескотни сверчков.

Солнечный день закатился за горизонт, сумерки медленно сгущались. Вскоре на одном из военных аэродромов в Ростовской области вспыхнули фонари «Луча» системы освещения взлетно-посадочной полосы. Еще позже, урча двигателями, со стоянки медленно выплыл серо-стальной, сливающийся с цветом ночи толстопузый «АН-30».

Воздушный разведчик, отслуживший более тридцати лет в рядах ВВС, участвовавший в афганской кампании и обеих чеченских войнах, был теперь уволен в запас. Разведывательная аппаратура была демонтирована, а самолет должен быть передан одной из нефтедобывающих компаний. Но ветерану предстояло выполнить последнее боевое задание.

Оторвавшись от разогретого бетона взлетной полосы, самолет быстро стал набирать высоту. Наконец, заложив крутой вираж, взял курс на Чечню.

Через час над горным районом мятежной республики от самолета отделилась дюжина черных точек, которые стремительно понеслись к земле. Вскоре над ними вспыхнули дугообразные купола.

Управляемые парашюты типа «крыло» выстроились в многослойную «этажерку», синхронно спускаясь на небольшую поляну, отсвечивающую залысиной посреди горного леса в оптике приборов ночного видения десантников.

Приземление шло по отлаженной системе, сперва ноги в прыжковых ботинках касались земли, руки тут же тянули на себя стропы, гася купол парашюта.

Через минуту двадцать две секунды диверсионная зондеркоманда была готова к действию. Четверо бойцов заняли оборону по азимуту, остальные собрались в центре.