Иван Стрельцов - Истребитель снайперов

Водоворот последних событий был настолько интенсивным, что разведчик не стал становиться в позу принципиального дурака, а просто сбежал. Сперва на «незалежну» Украину, где у него было много друзей по службе в морском спецназе. Друзья, многие из которых уже ушли со службы, заняв места в государственных и частных структурах, быстро организовали ему «чистые» документы, с ними он уже через две недели поступил во французский Иностранный легион, сменив имя на Жана Парлена.

Следующие пять лет второй парашютный полк на острове Корсика был его домом. В составе этого полка, сперва рядовой, потом капрал, прошел Боснию, Чад, Французскую Гвиану и пустынную Джибути. Насытившись войной, Владимир по окончании контракта уволился из легиона с новым французским паспортом на имя Жана Парлена.

Служа за границей, Панчук не терял связи с родней. Переписываясь (до востребования), иногда перезваниваясь, знал, что его должностное преступление никак не отразилось на служебном росте братьев. Михаил служил в ГРУ, самой закрытой спецслужбе, куда доступа не имел даже министр обороны. Григорий был в «Альфе», которая тогда подчинялась департаменту охраны Президента, тоже закрытая епархия.

Уволившись со службы, Владимир купил на имеющиеся у него деньги однокомнатную квартиру в дешевом пригороде Берлина, установил телефон с автоответчиком, после чего снова связался с братьями, которые по-прежнему часто посещали буйный Кавказ.

Воевать Жан Парлен не хотел, но, кроме войны и специальных операций, делать ничего не умел. Европа теперь была уже не та, она кишела соотечественниками, которым время от времени требовался настоящий профессионал. Бывший легионер сперва сопровождал караваны с угнанными дорогими иномарками, охранял курьеров, везущих контрабандой алмазы.

Тогда он и сменил имя на прозвище Шатун, что соответствовало нынешнему образу его жизни.

Со временем его профессиональный статус стал выше, преступные авторитеты доверяли планирование специальных операций. Несколько вооруженных налетов и крупных ограблений. Все это принесло ему приличный доход, лебединой песней должна была стать последняя акция, которую наметили на конец месяца. Но теперь она пройдет без него.

«Бьюик» притормозил перед глухими металлическими воротами, которые, вздрогнув, стали медленно отъезжать в сторону.

Владимир снова потер лицо шершавыми ладонями, в очередной раз надевая маску Шатуна.

…Невысокий, но с чрезвычайно развитой грудной клеткой и непомерно широкими плечами, с мощным крючковатым носом, нависшим как утес над тонкими волнообразными губами и большим квадратным подбородком, каждое утро он занимался силовой гимнастикой. Отжимание стокилограммовой штанги, подбрасывание двухпудовых гирь позволяли шестидесятилетнему мужчине держать себя в форме.

В далеком прошлом Ашот был неплохим спортсменом. Бокс был для него не только увлечением, это было намного больше — как религия или даже сама жизнь.

В восемнадцать лет Ашот стал чемпионом Армении в среднем весе.

Для своего двора, своей улицы юноша был настоящим героем. Каждый считал своим долгом угостить чемпиона. Ашот услышал в свой адрес столько лестных слов, сдобренных лучезарным вином и многолетним коньяком, что поверил в свою исключительность.

Подобное заблуждение вскоре обошлось слишком дорого. Во время одного из загулов в ресторане произошла стычка со случайным посетителем. Короткая перебранка закончилась одним лишь ударом. Кулак чемпиона, врезавшись в нос оппонента, не только свернул его, раздробив хрящи, но и вогнал один из осколков в мозг. В результате смерть одного, арест другого.

Сидя в следственном изоляторе, недавний чемпион все еще рассчитывал на свою исключительность и надеялся, что нанятый адвокат сможет доказать непреднамеренное убийство и, как результат, будет условный срок. Но все получилось по-другому.

Убитый оказался родственником первого секретаря райкома, потому судьи и прокурор были едины в своем мнении. И приговор, как результат этого единого мнения, гласил: десять лет в колонии строгого режима. Но это был еще не конец несчастий бывшего чемпиона. Отбывать срок Ашот Каспарян был отправлен в зону вечной мерзлоты Коми АССР. За колючей проволокой свои законы, волчьи, но, как ни странно, молодой человек, впервые попавший в этот мир, смог не только прижиться, но даже благодаря своим кулакам добиться определенного авторитета. Здесь же его окрестили на новый манер — Ариец, от производного «ара», как обычно русские называют армян. Единственное, к чему он не мог привыкнуть, это к зимним холодам, когда морозы леденят кровь.