Иван Стрельцов - Истребитель снайперов

«Коммивояжер или мелкий служащий, возвращающийся из командировки», — отметил про себя Владимир.

На следующем кресле сидела блондинка лет тридцати с худым продолговатым лицом, в длинном светло-горчичном плаще, наглухо застегнутом. Она, как и толстяк, спала, со своего места Панчук мог хорошо рассмотреть женщину. Правильные черты лица, прямой нос, изогнутые тонкие надбровные дуги, небольшой рот с аккуратным овалом губ, небольшая ямочка на округлом подбородке. Со вкусом наложенный неброский макияж только подчеркивал ее природную красоту. Женщина понравилась Шатуну. С такой можно было бы закрутить легкий и кратковременный, но полный огненной страсти роман. Однажды нечто подобное с ним случилось…

Гражданская война в Югославии не прошла мимо Франции. Как член НАТО и Евросоюза, Франция отправила войска с миротворческой миссией на Балканы. Иностранный легион как наиболее подготовленное воинское формирование получил срочный приказ на отправку в Боснию. Первым был высажен батальон, в котором служил капрал Жан Парлен. Несмотря на уверения политиков, что натовские войска будут выполнять сугубо миротворческую миссию, на первом этапе легионерам, попавшим между воюющими мусульманами, хорватами и сербами, пришлось изрядно повоевать, защищая не только бело-голубое знамя миротворцев ООН, но и собственные жизни.

Через несколько месяцев авторитет Иностранного легиона был утвержден. Противоборствующие стороны убедились, что всякая попытка захватить конвой с гуманитарной помощью и заложников из числа легионеров всегда натыкалась на одну и ту же реакцию: огонь на поражение из всех видов оружия.

В конце концов активная фаза гражданской войны сместилась из зоны ответственности французских войск. К тому времени было закончено обустройство военной базы на одной из сопок, ее превратили в настоящую крепость. Высшее руководство с облегчением вздохнуло и наконец разрешило очередные отпуска.

Не имея возможности поехать на родину, капрал Жан Парлен отправился в двухнедельный отпуск в одну из европейских стран. Он хотел посетить столицу Австрии — Вену. Но жизнь распорядилась по-своему.

Сев в Загребе в поезд, легионер оказался в одном купе с миловидной блондинкой. Женщина обладала ростом выше среднего, стройной, спортивной фигурой. Короткая стрижка и строгий, деловой костюм делали ее недостаточно женственной, особенно в сочетании с непропорционально широкими плечами.

Женщина сидела, закинув ногу на ногу, и листала журнал мод. Они познакомились, едва поезд тронулся с места. Блондинку звали Эвелина, родом она была из Каунаса, в Югославию приехала работать в модельном агентсве (данные у нее были что надо), но из-за вспыхнувшей войны с карьерой фотомодели пришлось завязать. Работала официанткой в закусочной, продавщицей в бакалейной лавке и даже танцевала в стриптиз-баре. Скопив немного денег, она все бросила и возвращалась домой, к родителям.

По-французски Эвелина изъясняться совершенно не могла, на английском получалось еще хуже, сплошная тарабарщина. Когда ее спутник узнал, что она уроженка Советской Прибалтики, то заговорил с ней на русском языке.

Страсть вспыхнула между ними в одно мгновение, как молния, сверкнувшая между туч. Заниматься любовью в тесном купе, рассчитанном на два сидячих места, было крайне неудобно.

Любовники не придумали ничего лучшего, как сойти в ближайшем австрийском городке, которым оказался Грац. Они заперлись в номере отеля на весь срок отпуска капрала Парлена.

У Эвелины было великолепное тело, нежная кожа, роскошная грудь с упругими, абрикосового цвета сосками. Она была не только неутомима в любви, но и крайне изобретательна в позах и ласках. Единственное, что не нравилось ее партнеру, — это руки женщины. Ее ладони были жесткими и шершавыми, как наждачная бумага. На указательном пальце молодой женщины он обнаружил грубый бугорок застарелой мозоли. Все сомнения рассеялись вечером, когда они, лаская друг друга, мылись под тугими струями душа. При ярком свете галогеновых ламп на правом плече женщины можно было рассмотреть начинающий сходить бледно-желтый продолговатый синяк, какой обычно возникает от отдачи после выстрела.

Никакой официанткой или танцовщицей стриптиза Эвелина не была. На войне она «работала» снайпером.

Тогда Владимиру было наплевать, теперь же от нахлынувших воспоминаний он с трудом сдержал стон.

«Вот одна из таких сук и взяла на мушку Григория», — с горечью подумал он, но поверить в это так и не мог Брат был одним из лучших стрелков «Альфы», не единожды выходившим победителем из смертельно опасных ситуаций. «За здорово живешь он не мог погибнуть. Неле пая, роковая случайность».