Стивен Хантер - Я, снайпер

— Мы исследуем архивы…

— Для получения доступа к архивам вам понадобится судебное постановление. Архивы можно подправить или уничтожить. Вы не будете знать, кто или что стоит за информацией, каков ее смысл, куда ведет след. Необходимо направить на курсы стрельбы человека, который вникнет в нюансы, и посмотреть, что ему удастся раскопать. Сделать это нужно быстро. У меня есть на примете такой человек.

Боб не мог поверить в то, что собирается это сказать, однако все обстояло именно так. Взялся за гуж — не говори, что не дюж. Последняя операция давно забытой войны. И как и во всех войнах, кого посылать на самое ответственное и опасное задание?

— Предлагаю себя. Позвольте мне выследить мерзавца.

Он не представился. Он просто остановился перед небольшой группой стрелков, собравшихся на плацу рядом со скамейками под ярким солнцем Вайоминга, и произнес:

— Вас высадили в двадцать два ноль-ноль, на место вы прибыли ровно в пять, в темноте, после долгого подъема в гору, ползком по камням, так что времени изучать местность и назначать ориентиры при свете дня у вас не было. Вы сидите в яме, обливаясь кровью. У вас по заднице ползают скорпионы в поисках завтрака, которого у вас у самих не было. Очень холодно. Повсюду талибы. Становится светло, и тут вы видите джип. Он едет по ухабистой дороге и наконец останавливается у хижины в долине. Из машины выскакивает высокий тип, которому приспичило справить малую нужду, и останавливается поговорить со знакомым. У вас есть всего две-три секунды на выстрел. Вам также хочется потом вернуться домой и выпить чаю с друзьями. О, ребята, знаю, вы предпочитаете пиво с бифштексом, но вы меня поняли. Что будете делать?

Он стоял перед ними, коренастый, с короткой щетиной черных волос и суровым лицом сержанта, одинаковым у сержантов всех армий мира, но только в его чертах присутствовало что-то ирландское. Мускулистый и крепкий, он был создан для войны или американского футбола и больше ни для чего. Его маленькие черные глазки горели огнем, и не вызывало сомнений, что в религии снайперов он принадлежит к высшему духовенству. На нем была соответствующая одежда: брюки, рубашка армейского покроя, куртка, высокие ботинки. Он переводил взгляд с одного лица на другое. Его коллеги-преподаватели находились справа от плаца, в такой же одежде, такие же коренастые мужчины, по крайней мере двое из них, третий был худой, смуглый и хищный — сплошные стремительные мышцы.

— Вот ты, блондин, как ты произведешь выстрел?

На самом деле Блондин был рыжеволосым парнем лет тридцати, с такими же жесткими глазами снайпера — один из семерых учеников, проходивших пятидневные курсы, которые компания «И-снайпер» устраивала в этих безлюдных прериях. Как и шестеро его товарищей, как и говоривший сержант, как и трое молчавших наставников, он был загорелый, с мускулистыми руками, покрытыми татуировками, облаченный с ног до головы в полевую форму, от высоких ботинок «Даннер» и камуфляжной пары «Блэкхок» до выцветшей потрепанной бейсболки и зеркальных каплевидных солнцезащитных очков «Мауи Джимс».

Местом действия избрали стрелковый полигон на тысячу ярдов в двадцати милях от Каспера, штат Вайоминг: безликая пустошь, подходящие декорации для пьесы Беккета, просто голое место под ясным небом, с навесом от солнца, без стен, где единственные живые существа — луговые собачки и чернохвостые олени. Шестеро учеников были из неназванных воинских частей. Если вы узнаете, откуда они, им придется вас убить, но сделают они это быстро, поэтому боли вы не почувствуете, при этом они будут улыбаться, так что вы на них не обидитесь. Седьмой ученик напоминал благородного ковбоя.

— Я пас, — ответил Блондин. — Не выяснив дистанции, стрелять нельзя. Черт побери, каким образом я успею измерить расстояние, затем снять с «Кестраля» показания температуры, влажности, скорости ветра и высоты над уровнем моря, определить баллистические характеристики, после чего просчитать алгоритм на портативном компьютере и наконец пощелкать колесиками прицела, надеясь, что все получится? За три секунды? Нереально! К тому моменту, как я подготовлюсь, этот тип уже скроется внутри. А тем временем его дружки прибывают, и вскоре все вокруг усеяно ими. Так что когда тип выйдет, даже если я буду стрелять с «глухарем», его ребята поймут, где я нахожусь, и завалят это место дерьмом, превратив меня в бифштекс. Если это какая-то очень большая шишка, возможно, за него и стоит заплатить такую цену. Но мне нужно подумать, а пока я думаю, тип уменьшится, и когда я все-таки приму решение, его уже не будет. Моя мамочка родила меня не для того, чтобы я стал мертвым героем. Там, куда я направляюсь, меня не ждут прекрасные гурии.