Стивен Хантер - Я, снайпер

— О, вижу, вы плохо представляете себе специфику нашей работы.

— Я в ней абсолютно не смыслю. Ничего — это хорошо или плохо? От этого зависит многое.

Дэвид не стал упоминать, что работает в «Таймс», так как не хотел влиять на заключение экспертизы. Он представился просто как Дэвид Банджакс, сотрудник некой вашингтонской конторы.

— Ну, мы ищем рекурсивные несоответствия. Мы изучаем фотографию с помощью электронного микроскопа, инфракрасного сканнера, анализатора спектра, даже оцифровываем ее, превращая в звуковые волны, и ищем шум. Вот что вы покупаете за свои деньги.

— Хорошо, то есть «ничего» означает… что фотография подлинная?

Дэвид затаил дыхание.

— Мы не оперируем терминами «подлинная» и «неподлинная». Вы получаете от нас заключение о цифровом криминалистическом исследовании. Мы изучаем целый ряд параметров, например однородность изображения, характер соседних точек отдельных элементов. Исправленные изображения обладают разительным отличием на границе между измененным элементом и соседним оригинальным фоном. Мы анализируем длину теней, цветовую насыщенность; измеряем освещенность и проверяем, соответствует ли она различным частям изображения. Мы заглядываем в зрачки людей, смотрим на появляющиеся в них отображения и определяем, соответствуют ли они остальному снимку. Мы ищем, нет ли повторяющихся участков — элементов, настолько похожих друг на друга, что они, вероятно, скопированы с одного и того же оригинала. Кроме того, мы исходим из тезиса, что любая подлинная фотография обладает некоторым уровнем шума и он постоянен для одного снимка. Введение в изображение инородного элемента изменит характер и уровень шума, что невозможно различить без аппаратуры. Если бы у нас был исходный негатив, мы смогли бы исследовать и дополнительную информацию.

— Но фотографии хватило, чтобы сделать предположение?

— Наши эксперты не делают предположений. Они измеряют, оценивают, рассчитывают и сообщают о том, что им удалось обнаружить. В данном случае они не обнаружили ничего.

— Значит, ничего — это хорошо?

— Это значит, что все проведенные тесты не показали никаких рекурсивных несоответствий, говорящих о том, что с фотографией проводились какие-либо манипуляции. Достоверна ли она? Это решение принимать вам, исходя из конкретного контекста. Тут речь уже об истории фотографии, о том, каким образом она к вам попала, заслуживает ли ее источник доверия. Это не по нашей части. Мы лишь выдадим официальное заключение, которое в случае необходимости подтвердим в суде, и оно будет гласить следующее: мы не нашли никаких признаков того, что фотография была каким-либо образом подправлена. Если для вас это равнозначно определению «подлинность», мистер Банджакс, то фотография подлинная.

— С ней никто не химичил?

— Этого я вам никогда не скажу. Я скажу вот что: с тем оборудованием, которое установлено в нашей лаборатории — а оно лучшее в стране из того, что доступно для коммерческого использования, — мы не выявили никаких признаков рекурсивных несоответствий.

— Для меня это означает подлинность.

И для «Таймс» это также будет означать подлинность.

Внезапно воздух вокруг стал сладостно-прохладным, и дышать им сделалось необыкновенно приятно.

«Есть! — подумал Дэвид. — Он у меня в руках. Я завалил Ника Мемфиса».

День выдался нерадостным, но для оперативной группы «Снайпер» все последние дни после отстранения Ника и появления Робота были серыми. По имени и фамилии никто Робота не называл; предположительно он обладал теми же человеческими качествами, что и все вокруг, только никак их не проявлял. Робот был особым кризисным менеджером: директор направлял его туда, где возникали проблемы, давая команду устранить эти проблемы и тех, кто их создает. Как правило, Робот действовал не слишком-то приятными методами. Подобно своему неодушевленному тезке, он добивался цели с механическим скрежетом и лязгом; поговаривали, что он способен проходить сквозь стены и при необходимости испускать кулаками чудодейственные энергетические лучи.

И дело было вовсе не в том, что Робот, получив новое задание, вступил на тропу войны — он никогда с нее не сходил; вся его карьера, весь жизненный путь представляли непрерывную тропу войны. В один прекрасный день сам Робот получил от директора нагоняй по поводу окончательного отчета о расследовании группы «Снайпер», и, поскольку составлять этот отчет должна была пара Чендлер и Филдс, а из Филдса писатель хреновый, ответственность полностью легла на Чендлер, и девушка чувствовала, как на нее давит бездушная скрежещущая машина.