Кирилл Казанцев: Грязный спорт

– Ты, я вижу, Викторыч, до конца не проснулся. Раздевалка, где наши игроки раздеваются. О какой еще я могу тебя спрашивать? Мне только там убраться и осталось. Давай ключ. Не до утра же мне тут торчать с тобой. Что за люди, ей-богу!

Игорь Викторович бросил взгляд на стену с ключами, а затем вновь повернулся к Нине Сергеевне.

– От раздевалки ключа нет, – выдал он. – Не сдавали.

– Как это не сдавали? Ты что, издеваешься надо мной? Утром со склада придут инвентарь забирать, а там пылища! Кто, скажут, бардак развел? Нина Сергеевна? Увольнения моего хочешь? Да, Викторыч?

Вахтер поморщился:

– Ничего я не хочу. Говорю тебе, как есть. Ключ от раздевалки с вечера не сдавали. Последний, кто из здания уходил, – это Денисов. Попрощался со мной и вышел. После него я не видел никого… Но ты сходи посмотри, может, там открыто…

– Как так открыто? – продолжала недоумевать Нина Сергеевна.

Рука Игоря Викторовича нащупала в кармане пачку сигарет. Желание курить становилось просто непреодолимым.

– Сходи и посмотри, – жестко повторил он. – Если закрыто, будем Денисову звонить. А то стоишь тут и препираешься без толку…

Еще какое-то время Нина Сергеевна с вызовом смотрела в глаза мужчине, затем нагнулась, подхватила с пола ведро и сокрушенно качнула головой:

– Эх-ма… Что за люди, ей-богу!

Чтобы попасть к раздевалке, ей пришлось миновать западное крыло здания, свернуть налево и уже под трибунами пройти к помещениям, занимаемым спортсменами. В паре метров от раздевалки Нина Сергеевна в растерянности остановилась. Мало того, что дверь была распахнута настежь, так внутри еще и горел свет. Женщина поставила ведро на пол.

– Эй! Кто там? Отзовись, ежели есть кто живой!

Ответом на ее призывный оклик была мертвая тишина. Из открытой раздевалки не доносилось ни единого шороха.

– Нет, что ли, никого? Что за люди, ей-богу!

Оставив ведро в коридоре, Нина Сергеевна двинулась на свет. В раздевалке по-прежнему было тихо. Может, и впрямь дверь закрыть забыли? И свет не выключили… Уборщица остановилась в проеме.

– Есть кто живой? – требовательно повторила она.

Женщина шагнула вперед. В раздевалке для игроков «Стальных Беркутов» живых действительно не было. У дальней скамейки на боку лежал тренер команды Виталий Борисович Агафонов…

Нина Сергеевна истошно заверещала.

Старший следователь районной прокуратуры Владимир Чуйкин отошел в сторонку, неспешно раскурил сигарету и разогнал рукой повисшее перед лицом облако дыма. Фотограф сделал очередной снимок лежащего на полу раздевалки Агафонова. Зашел слева. Щелкнул еще раз. На лбу фотографа выступили крупные капли пота. В раздевалке и в самом деле было слишком душно.

– Приоткрой окно, Коля, – обратился Чуйкин к своему помощнику, все это время бестолково топтавшемуся в дальнем углу помещения.

Следователь глубоко затянулся. Фотограф присел на корточки и попытался поймать в фокус лицо погибшего, наполовину прикрытое согнутой рукой.

«Да уж, – пронеслось в голове Чуйкина. – Такое фото на коллекционную карточку явно не сгодится».

Почти все друзья и коллеги Чуйкина знали о его невинном хобби. Владимир увлекался коллекционированием. Целые горы карточек известных спортсменов мира складировались у него дома с тех самых пор, как сыну Чуйкина исполнилось восемь лет. Владимир, будучи сам ярым болельщиком, пытался приобщить к этому делу и Максима, но отпрыск болельщицким духом, увы, не проникся. А вот сам Чуйкин-старший втянулся. Он стал коллекционировать карточки уже исключительно для себя. Футбол, хоккей, баскетбол… В огромной коллекции Чуйкина можно было отыскать любого спортсмена – вне зависимости от страны, из которой тот был родом, и времени, когда он являлся действующим игроком. Хоккейный клуб «Стальные Беркуты» не стал исключением из правил. У Владимира имелись карточки с изображением всех игроков и тренеров клуба…

– Что вы на этот счет думаете, Владимир Евгеньевич? – Помощник Николай, работавший в прокуратуре первый год, исполнив просьбу начальства, приблизился к Чуйкину.

Следователь вновь затянулся сигаретой.

– А чего тут думать, Коля? Надо будет, конечно, как полагается, дождаться заключения медицинской экспертизы, но… Картина, по-моему, ясная. Сердечный приступ. Состава криминала нет. Так что… Прокатились исключительно для проформы. И из-за уважения к погибшему.

– Допрашивать никого не будем? – Николай старался активно продемонстрировать свое служебное рвение. – Раз уж мы приехали…