Владимир Колычев - Отпусти браткам грехи

– Говорил... А ты ее любишь?

– Кого, Ларису? Нет. И никогда не любил...

– Зачем же тогда на ней женился?

– Думал, что это любовь... Возможно, и дальше бы так думал, если бы не ты... Вот в тебя влюбился, тогда и понял, что такое настоящая любовь...

– Но ведь ты думал, что любишь ее...

В голосе Марины угадывалась ревность, Гарику это нравилось.

– Думал.

– Значит, она красивая.

– Красивая... Но ты гораздо лучше...

– А если найдется какая-нибудь другая, покрасивей меня?

– Не найдется.

– Ну а вдруг?

– Никаких вдруг.

– Я слышала, твоя жена тебе изменила...

– Чему я только рад.

– Я бы тебе никогда не изменила...

– Почему «бы»?

– Но ведь я не жена тебе...

– Это можно исправить... Если ты согласна...

От волнения у него пересохло в горле, и слова разбежались по дальним карманам. Гарик хотел, но не мог говорить. И спасибо Марине, что она не стала требовать от него пылких речей.

– Я согласна, – ласково улыбнулась она, нежно коснувшись пальцами его руки.

Гарик почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Неужели свершилось?

Марина удивленно смотрела на него.

– Зачем нам два номера?

– Ну, как обычно, – замялся он.

Ночь. Гостиница. Стойка администратора. Обволакивающая тишина и неустойчивое спокойствие. Свободные номера в наличии, и платить есть чем...

– Обычно у тебя много денег. А сейчас нам надо экономить.

Весомый аргумент. Да и глупо спорить с Мариной, тем более в такой ситуации, когда она сама хочет остаться с ним ночью в одном номере.

– Нам один номер, пожалуйста...

Крашеная блондинка за стойкой открыла было рот, чтобы напомнить им о том, что их не связывают узы законного брака, но, увидев в паспорте пятидесятидолларовую купюру, промолчала.

Их разместили в обычном однокомнатном люксе. Марина слегка смутилась, глянув на широкую двуспальную кровать, но ничего не сказала. И сразу занялась чемоданами. Достала белье, халат, скрылась в ванной.

Гарик вышел на балкон, закурил, с высоты взирая на огни ночной столицы. Настроение чудесное. Бандиты бросили его под пресс, отобрали у него бизнес, а он счастлив. И все потому, что Марина с ним... Не отвернулась она от него, напротив, стала ближе. Более того, согласилась стать его женой...

Он услышал шум за спиной, обернулся, увидел, как Марина открывает дверь на балкон. В одном халате, с распущенными волосами. Гарик не позволил ей выйти на мартовский холод.

– Ну что ты делаешь? Там же колотун, а ты после душа.

– Я высушила волосы...

– Этого мало...

Ей не нужна была никакая прическа. Достаточно было распустить волосы, и хоть на подиум. И косметика ей не нужна, и без того кожа чистая и нежная. А губки такие сочные без всякой помады. А запах волос и тела пьянит куда сильней, чем французский парфюм...

Гарик опомнился лишь после того, как, обняв Марину, мягко уложил ее на постель. Она не пыталась вырваться, но его сознание само собой нажало на педаль тормоза.

– Извини...

Он поднялся, сел на край кровати. Марина же осталась лежать, глядя на него со спины.

– Что – извини?

– Ну, забылся, увлекся... Давай не будем тянуть со свадьбой.

– Не будем, но...

– Что но? Все будет красиво. Обручальное кольцо на пальце, вокруг море цветов, будет тихо наигрывать марш Мендельсона...

– Все будет.

Марина приподнялась, мягко взяв его руками за плечи, приложила голову к его спине.

– И марш Мендельсона. И цветы... Я этого хочу...

– И тогда ты станешь моей. – Гарик сглотнул слюну, чтобы хоть как-то смочить пересохшее горло.

– Я уже твоя...

Ее руки нежно переплелись на его шее.

– Но первая брачная ночь...

– Мы же современные люди. К чему эти предрассудки?... Расслабься... И я расслаблюсь... Повернись ко мне. Нет, не надо...

Извернувшись, она легла спиной на его колени. Ее губы молча требовали поцелуя...

Поцеловать Марину – еще вчера вечером Гарику это казалось недостижимым пределом мечтаний. А сейчас это было всего лишь легкой прелюдией любовной симфонии. Он и она – оба знали, что ничто не помешает им дойти до финала...

Дверь была закрыта изнутри, но у Ларисы был ключ. Она знала, догадывалась, что происходит в кабинете, поэтому воспользовалась им без всякого сожаления...

Женская интуиция, основанная на слухах, не подвела. Красавица Оксана животом лежала на столе, локтями упираясь в него, а ногами – в пол. Сзади Герберт со спущенными штанами.

– А где директор? – злобно спросила Лариса. И сама же стала себе отвечать, наблюдая, как Герберт меняется в лице. – Ой, а директор вышел! – передразнивая Оксану, сказала она. – Нет, уже вошел. Ой, снова вышел... Вошел, вышел, вошел...