Владимир Колычев: Отпусти браткам грехи

Он уже собирался идти домой, когда к нему в гараж нежданно-негаданно пожаловала гостья. Он оторопел, глянув на представшую перед ним женщину.

Не молодая уже дама, явно за тридцать, но как ухожена, как одета. Роскошный парик с кудряшками светло-серых волос по самые плечи, красивое широкое лицо, крупные густо намалеванные глаза с надломленными верхними веками, большой рот, жирно накрашенные губы. Грудастая, широкобедрая, животик аккуратный, без жировых наслоений. Красное, средней длины платье на одной бретельке, белая сумочка и туфли того же цвета на высоком каблуке. Знакомый запах «Красной Москвы», который раздражал, когда им душилась Настя, – сейчас же он казался верхом совершенства, хотя и был смешан с коньячным амбре.

– Привет! – опершись рукой о верстак, шаловливо хихикнула она.

Гарик догадался, что женщина пьяна. Это придало ему смелости.

– Здравствуйте, – кивнул он.

– Здравствуйте? – дурашливо возмутилась она. – Разве я такая старая, что ты со мной на «вы»?

– Нет, просто где-то я вас видел...

Лицо действительно знакомое.

– Не узнаешь?

– Может, в «Огоньке».

– В «Работнице», – хмыкнула она.

– Что, правда в «Работнице»?

– Ага, сейчас... Соседи мы. Инга меня зовут. Из первого дома я.

– А я из третьего...

– Знаю. Мне Маринка все уши про тебя прожужжала... Ничего, если я присяду? – Она взглядом показала на штурманское сиденье.

Гарик думал не долго. Казалось бы, женщина в его багги – к несчастью: сегодня он в том убедился. Не успел выгнать из машины Машку, как появился участковый с претензиями и нравоучениями... Но то Машка, а это, пожалуй, лучшая из женщин, что встречал он в своей жизни.

– Конечно!

Посадка у багги низкая, дверей нет – он только подал Инге руку, а она уже сидела в машине. Видно, ей тяжело было стоять, поэтому она торопилась найти опору под свое мягкое место. В спешке подол платья задрался, обнажив больше чем наполовину крепкие загорелые бедра. Красивые ноги, стройные, сильные. Хотел бы Гарик провести по ним рукой... Хотя бы просто провести...

– Вспомнил, где меня видел? – насмешливо глянув на него, спросила Инга.

– Нет, – пожал плечами.

– Зато сейчас видишь... Ты извини, что так поздно.

– Да нет, нормально...

– Устала я что-то, отвыкла от каблуков... Можно я туфли сниму?

Избавляясь от обуви, она приподняла ногу, отчего подол платья еще больше сполз вверх по бедру. Гарик боялся пошевелиться, как будто неосторожное движение могло всполошить ее и призвать к целомудрию. Он очень не хотел, чтобы она оправила платье.

– Загуляла старая вешалка, – в самоироничном тоне, но совсем не весело сказала она.

– Кто загулял?

– Я загуляла. Старая вешалка.

– Ну как же вы старая?

Гарик осторожно обошел машину, занял водительское место. Краем глаза глянул вправо-вниз. Подол платья все так же задран, ноги слегка разведены в стороны.

– Ну, ты же со мной на «вы», значит, старая, – с тусклой улыбкой сказала она.

– Зачем на «вы», на «ты»... И где ты гуляла?

– Уже лучше... – поощрительно глянула на него Инга. – А где гуляла? Да так, просто по улице прошлась... Бес в ребро клюнул. Маринку спать уложила, накрасилась, надела лучшее платье... э-э, выпила для храбрости...

– Для храбрости? А кого бояться?

– А то ты не знаешь. У вас же район бандитский...

– У кого это у нас? Сама здесь живешь...

– Я недавно здесь. Квартиру от бабушки получила, в наследство. А до этого в Ленинграде жила, на Невском проспекте. В коммуналке, правда, но все равно в сто раз лучше, чем здесь...

– Ну и оставалась бы там, чего сюда приехала? – недовольно спросил он.

Инга угадала его настроение.

– А ты что, обижаешься? – удивилась она.

– Нет.

– Да ты не обижайся, я же не со зла... Ты когда-нибудь был в Ленинграде?

– Нет.

– Там сейчас белые ночи, а здесь в десять уже темнеет. Не люблю темные ночи... А ты Гарик, правильно?

– Гарик, – кивнул он. – А Маринка – это кто, дочка твоя?

– Дочка.

– А папашка где?

– Смотри, какой любопытный! – заигрывающе возмутилась она.

– Извини.

– Ладно... Не бойся, ее папашка сюда к нам не придет.

– Да я и не боюсь.

– Знаю, что не боишься. Тебя самого бояться надо.

– Зачем меня бояться? – огорченно спросил Гарик. – Я что, страшила?

– Да нет, не страшила. Довольно-таки интересный парень... Что это у тебя такое?

Она повернулась к нему, боком опершись о жесткую спинку сиденья. Двумя пальцами провела по синяку под его правым глазом. Прикосновение нежное, пьянящее. Гарик ощутил сильный толчок внутри себя.