Иван Стрельцов - Бандитские игры

— Хорошо, — кивнул я, выбираясь из машины, — сейчас проверим.

Заглянув за угол, я увидел поблескивающую черным лаком «двадцатьчетверку». Водитель стоял к нам спиной слегка согнувшись, и усиленно тер лобовое стекло. Не видя погон, я безошибочно узнал знакомого старшину, ибо он один был обладателем столь гигантского седалища, наверное, во всем МВД России.

«Интересно, за что проштрафившийся старшина пошел на повышение?» — удивленно подумал я, но потом понял всех хороших водил отправили на охоту за нами, а никчемных оставили, чтобы под ногами не путались.

Сейчас следовало решить, как нейтрализовать старшину. Можно было дать ему по макушке рукояткой «стечкина», но потом возись с этой свиной тушей. А времени без пяти семь, надо торопиться.

Вытащив из подмышечной кобуры свой «макар», протянул его Картунову со словами:

— Мы сейчас приблизимся к машине, и вы окликнете старшину.

— А как стрелять? — хватаясь за оружие, спросил неожиданно осмелевший вице-мэр.

— Просто нажмите на спуск.

Угу, как бы не так. Только идиот даст дилетанту взведенное, снятое с предохранителя оружие, чтобы он начал палить в разные стороны.

Мы бесшумно приблизились к «Волге», я встал рядом со старшиной, а Картунов чуть поодаль, сжимая «ПМ» двумя руками, как заправский американский полисмен.

Я подал знак кивком головы, и вице-мэр взвизгнул:

— Не двигаться!

Естественно, после такой команды любой нормальный человек обернется посмотреть, какой дурак так шутит. Старшина не был исключением, он тут же повернулся, комкая в руках протирочную тряпку, беззвучно открыл рот.

— Руки за спину, — скомандовал я, оказавшись возле милиционера. Тот поспешно выполнил команду.

Вытащив из кармана куртки узкий ремешок от конской узды, захваченный из запасников Викинга, я перехватил им жирные запястья старшины, завязав накрепко узлом немецких десантников. Профессионалы знают, что этот узел изобрели гитлеровские парашютисты, штурмовавшие остров Крит. Он до сих пор не утратил своей надежности.

Затолкнув старшину на переднее сиденье «Волги», я прошипел сквозь зубы:

— Пикнешь — убью, — и для достоверности ткнул стволом в толстый живот.

Без одной минуты семь, перемахнув через багажник, я опрометью бросился к подъезду. Едва достиг его, как дверь распахнулась, прикрыв меня от взора выходящего. Шаг в сторону — и я скрылся за подъездной перегородкой, оставив на виду Картунова, сжимающего пистолет.

— Ба, какие люди, — раздался веселый возглас. — Вадим Григорьевич, решили вернуться в родные пенаты?

Выглянув из-за перегородки, я увидел могучую фигуру в выглаженной милицейской шинели. Говорящий стоял ко мне спиной, встреча с Картуновым была для него неожиданностью, и этим следовало воспользоваться. Шаг вперед — и ствол «стечкина» уперся полковнику между лопаток.

— Спокойно, господин полковник, — как можно почтительней произнес я и тут же добавил: — Хочу предупредить вас сразу: спарринга не будет, нет времени. Если вы дернитесь, я выстрелю, просто нет другого выхода. Что я не задумаюсь нажать на курок, полагаю, вы не сомневаетесь.

— Что мне делать? — спросил полковник Хрохмин, в его голосе мгновенно пропали насмешливые нотки. Он как настоящий профессионал прекрасно осознавал опасность.

— Руки за спину, — скомандовал я и тут же извлек еще один кожаный ремешок, который затянул на запястьях полковника.

Теперь можно было обыскать его.

— Вадим Григорьевич, подгоните машину, — сказал я Картунову, шаря левой рукой по карманам полковника.

Вице-мэр опрометью бросился к гаишной машине, а Хрохмин прыснул, глядя ему вслед.

— И стоит ради такого рисковать жизнью? — спросил он.

Я продолжал обыск. Мои пальцы коснулись чего-то твердого и очень знакомой формы. Я запустил руку под шинель потом под китель на левом бедре. В замшевой полукобуре оказался револьвер типа «наган». Эту модель ни с чем не спутаешь. Я извлек оружие на свет божий. Ровесник века свидетель и участник войн, революций, казней и репрессий, не растерявший за это время своих главных качеств точности и безотказности. На рукоятке поблескивала наградная табличка, на ней было выгравировано:

«Красному командиру Исмаилу Ваханову за храбрость, проявленную в боях с интервентами.

Реввоенсовет Северо-Кавказского фронта».

«Вот те и на. Не все чечены были бандитами», — подумал я, понимая, откуда у милицейского полковника такой раритет.