Иван Стрельцов - Проект Вайнах

— Граната не боевая, — пояснил Валерий, беря из рук бойца ребристый шар и поднося его к лицу полковника. — Спецсредство, разработанное в НИИ МВД. Корпус из жесткой резины при взрыве дает полсотни нелетальных осколков. А внешнее сходство для психологического воздействия.

Четверых милиционеров отправили в оцепление, чтобы не мешали работе разведчиков, которые выдавали себя за прокурорских следаков.

К раскуроченному автобусу направились двое саперов с дозиметрами. Радиационный фон соответствовал ядерному боеприпасу.

В полусотне метров разведчики допрашивали братков. Шестеро бандюков стояли на коленях. Тонкая прочная леска стягивала запястья заломленных за спину и привязанных к ступням рук. И от всей этой конструкции тянулась петля, обвивавшая шею.

Пока разведчики работали с бригадиром на глазах у других братков. Работали жестко, как должны работать фронтовые разведчики в боевых условиях.

— Где груз? — Мощный удар в брюхо. — На кого работаешь? — Звонкая затрещина. — Куда направлялся автобус?

Удары сыпались на Бугая со всех сторон, а он не мог ни вздохнуть, ни пошевелиться, леска, как отточенный клинок, врезалась в тело. Терпеть больше не было сил и, не обращая внимания на своих пацанов, как стадо баранов жавшихся друг к другу в десяти метрах от места допроса, Бугай, обливаясь слезами, заговорил.

Через десять минут саперы вскрыли пол в задней части автобуса.

— Матерь Божья, — негромко произнес молодой офицер, облаченный в блестящий защитный комбинезон.

— Это не то, — уверенно сказал напарник, зрелый мужчина с плоским, как тарелка, лицом.

Под полом лежала похожая на большую рыбину, выкрашенная в стальной цвет, пузатая авиабомба, обложенная квадратными кусками пластита, от которых тянулись разноцветные провода к черному экрану таймера, где пульсировали цифры электронных часов.

Возле милицейского "рафика" собрались военные разведчики и "альфовцы". Оперативники докладывали начальнику группы, антитерры молча курили.

— Это не автобус, это дорожная торпеда, — докладывал старший сапер. — Внутри заложена ФАБ-1500 и тридцать килограммов тротила, часовая мина установлена на неизвлечение.

— Почему мина фонила, как боеголовка? — что-то быстро записывая в свой рабочий блокнот, спросил Радимцев.

— Возле бомбы лежат несколько рабочих блоков от рентгеновской установки, они и давали фон.

— Куда направлялся автобус? — поинтересовался полковник.

— В Ульяновск — поставить на автостоянку, — ответил старший опер, потирая ушибленные косточки кулака. — Мы сверились с картой, это возле расположения тридцать первой отдельной десантно-штурмовой бригады.

Оперативник замолчал. Над разгоряченным степным воздухом повисла тишина. Все собравшиеся были профессионалами и прекрасно понимали, что могло произойти, взорвись поблизости полуторатонная чушка.

— Значит, это всего лишь отвлекающий маневр. Балбесов бросили на "мясо", — определившись в происходящем, произнес Сергей Николаевич Радимцев. — У нас остается один выход, плясать от стенки. Возвращаемся на Алтай.

Зияд Хашаба и его бойцы из отряда "бессмертных" прибыли в Баку по отдельности, чтобы не привлекать внимания. Они поселились в загородном санатории на берегу Каспийского моря.

Прошло два дня с момента сбора всего отряда, когда в санаторий приехали представители встречающей стороны Руслан Курбаев и Турпал Габилов.

"Торопятся, значит, время поджимает", — отметил про себя Зияд, наблюдая, как из невзрачной бледно-лимонной "Волги" к нему направились двое чеченцев.

— Салам аллейкам, — первым поздоровался Турпал, обнимая турка. Бывший комсомолец был весьма коммуникабельным молодым человеком, еще с советских времен привык при встрече рассыпать обаятельные улыбки.

— Салам, — ответил турок, похлопывая Турпала по спине.

С Русланом они обменялись лишь светским рукопожатием. Еще несколько лет назад они были потенциальными врагами, готовыми до последней капли крови сражаться за великие идеи социализма и капитализма. Одна из великих идей рухнула, но на ее место встала другая — национальная идея. Правда, теперь она приобрела многоликие оттенки, любой нацмен мог спорить, а то и воевать за величие своих исторических корней.

— Что произошло с Хусейном Байрамовым? — неожиданно спросил Руслан Курбаев, глядя в упор на Зияда.

— Его машина сорвалась в пропасть, когда он возвращался в Стамбул, — спокойно проговорил Хашаба. Сделав секундную паузу, он добавил: — По мнению дорожной полиции, по-видимому, у Хусейна случился сердечный приступ.