Иван Стрельцов - Проект Вайнах

Имрам громко говорил и еще более громко смеялся, он весь кипел жаждой деятельности. Едва мужчины поздоровались, экс-милиционер сразу же взялся нарезать овощи, хлеб, брынзу. Али опустился на стул и прикрыл глаза.

Вскоре на тропе, ведущей к сауне, появился мужчина среднего роста, в длинном черном плаще, с коротко подстриженными волосами. Он двигался легкой походкой, в которой сразу был виден строевой шаг военного. Действительно, Муса Танарбиев был до недавнего времени полковником инженерных войск и доктором технических наук с дюжиной опубликованных работ по фортификации, Сейчас полковник жил в Азербайджане.

Последним на встречу явился молодой человек с колючими и злыми глазами. Впалые щеки были покрыты густой рыжеватой щетиной, левый глаз слегка подергивался — результат недавней контузии. Турпал Габилов, бывший секретарь ЦК комсомола Чечено-Ингушетии, один из приближенных покойного президента, командир особого диверсионного отряде.

Все члены „Клуба посвященных“ были в сборе. Мужчины расселись за длинным деревянным столом. Руслан принес шампуры с ароматным шашлыком, защелкали сворачиваемые с коньячных и водочных бутылок пробки. Несмотря на тр что свободная Ичкерия объявила о соблюдении законов шариата, все собравшиеся были закоренелыми атеистами, а долгие годы, проведенные на службе в советских учреждениях, приучили к употреблению крепких напитков.

— Ну, как там? — спросил Гадюка, он единственный из всех „посвященных“ был равнодушен к спиртному, предпочитая наркотики.

— Там началась борьба за власть. Каждый, кто был близок к президенту, теперь тянется к его папахе, — произнес Турпал, кожа на его худом лице еще больше натянулась, обозначая кости черепа.

Разлитую водку вылили молча, без тоста, затем закусили, В комнате повисла гнетущая тишина, Имрам Магамедов потянулся к стоящей перед ним бутылке „Абсолюта“. Курбаев на правах старшего позволил собравшимся вылить по три рюмки, зная по собственному опыту, что именно это количество алкоголя снимает напряжение, не опьяняя мозг. Подождав, когда все перестанут жевать, он негромко, но достаточно жестко, чтоб все слышали, произнес:

— Теперь пора обсудить то, ради чего мы здесь собрались.

— Ты один полностью знаком с картиной задуманного, тебе и банковать, — буркнул Гадаев. Алкоголь только усиливал раздражение, с каким вор приехал сюда, Чтоб успокоиться, ему надо было принять дозу, но на общем собрании он хотел быть в полном сознании.

— Говори, Руслан, не томи, — поддержал Гадаева бывший чиновник Хусейн Байрамов, остальные лишь закивали.

— Хорошо, — согласился Курбаев, — Но для начала выясним последнюю степень готовности. Начнем с вас, полковник Танарбиев.

— У меня все в полном порядке, — отрапортовал военный строитель. — Могли бы сами убедиться, просмотрев новости за последние полгода.

— Хорошо, — кивнул Руслан, пропуская ату реплику. — Как дела в Москве?

— В Москве все готово, находимся в ожидании, — за себя и за Али ответил экс-милиционер Магамедов.

— Хорошо, — вытащив из кармана пиджака узкий белый конверт. Курбаев протянул его Имраму.

— Как дела в Турции?

— В Турции все готово, — алчно набивая рот мясом, ответил Хусейн Байрамов.

Спрашивать что-либо у Турлала председатель не стал, прекрасно зная ситуацию из программ новостей, даже учитывая, что половина информации высосана журналистами из пальца.

— Значит, так. Али, Имрам, вам необходимо ознакомиться с деталями предстоящей операции. От того, что будет сделано вами, зависит судьба проекта. План изучите досконально, после чего надо его уничтожить, бумага не должна покинуть эти стены. Как только Али захватит „изделие“, они с Имрамом доставят его на „Женеву“. Хусейн будет ждать посылку, я сделаю все для ее отправки» Дальше посылку при помощи турецких друзей тоже отправят на «Женеву». — Муса, — обратился он к Танарбиеву. — Как там компьютерный гений?

— Нормально, он обеспечен всем необходимым.

— Хорошо. — Руслан замолчал, будто что-то обдумывая. — Мы должны все закончить за полтора месяца. День выборов русского президента — самый благоприятный для воплощения проекта. Другого шанса не будет.

— Что мне делать? — глядя на Курбаева исподлобья, спросил Турпал Габилов. В его взгляде читалась неприкрытая ненависть.

— Ты со своим отрядом перебираешься на «Женеву». «Изделие» и посылка должны быть надежно защищены.

— Но моему отряду никто не позволит покинуть фронт.