Владимир Паутов - Ген деструктивного пведения

Майор отсутствовал полминуты, вскоре он выглянул из мазанки и подал рукой знак, что всё спокойно и тихо, можно идти. Мы с Димкой вышли из-за камней и устремились вверх по склону прямиком к хижине. Она находилась рядом с маленькой речушкой, из которой можно было взять воду, чтобы напиться и освежить ею, холодной и студёной, своё разгорячённое тело. Вокруг лачуги росли редкие кусты терновника. По внешнему виду нашего неожиданного прибежища и по другим признакам мы сделали вывод, что в хижине давно никого не было, и это открытие нас сильно обрадовал, так это давало нам возможность спокойно отдохнуть перед решающим броском. Я установил порядок дежурства, и ребята, умывшись в небольшом глубоком бочажке и утолив голод плиткой шоколада, сразу же отбились, то есть заснули, едва их тела приняли горизонтальное положение и головы коснулись не подушки, но твёрдого и жесткого камня. Полноценный обед я решил перенести на более поздний срок, когда мы немного выспимся, ну хотя бы часика по два. Подкрепить силы у нас имелись ещё мясные консервы, оставалась гречневая каша, чай да сгущёнка, то есть, обычный набор из армейского «сухого пайка».

Моё дежурство было первым, поэтому я вышел из хижины, поднялся на склон горы, чуть повыше нашего пристанища, и принялся наблюдать за окрестностями. Кругом царило абсолютное спокойствие. «Значит, нас не ищут, по крайней мере, пока не ищут именно здесь. Они просто не предполагают, что мы пойдём именно сюда, фактически в глубь страны и уже после, сделав небольшой крюк, выйдем к границе, пройдём вдоль неё и на стыке трёх стран под шум, устроенный пограничными спецназовцами, и под прикрытием нашего отряда благополучно проскочим на свою территорию. Старик с пацаном просто испугались и убежали, а потом куда им сообщать, ведь кругом горы. Здесь, поди, и полиции-то нет! А, может, они вообще нас не заметили? Да, нет! Думаю, заметили! И полиция здесь имеется!» — так размышлял я, лежа в тени под кустом и успокаивая себя своими же мыслями. Сказать, что я недооценивал противника, было нельзя. Порой меня даже корили за излишнюю его переоценку, но я считал, это лучше, чем посчитать своего врага за глупого дурачка, ничего не смыслящего в наших вопросах. Искать нас они, конечно, будут, я в этом нисколько не сомневался, и поисками займутся профессионалы высочайшего класса — в этом, кстати, я тоже был уверен. Вот только допущен мной был один промах — старик нас всё-таки заложил, а полицейский участок на нашу беду находился недалеко от того места, где мы случайно встретили пастуха.

Подошла моя очередь отдыхать. Я разбудил Алексея. Он мгновенно проснулся. Коротко введя его в курс дела, я мгновенно заснул крепким сном, как только голова коснулась разгрузочного жилета, который я предусмотрительно снял и положил вместо подушки. Мне даже начал сниться какой-то сон, но поспать, к сожалению, ни мне, ни Димке долго не пришлось.

— Командир, командир, просыпайся! ― Раздался голос Алексея над самым моим ухом. Я открыл глаза, и тут же услышал, ― Димыч! Подъём! Дима, просыпайся!

— Ну что там, Алексей, случилось? — Одновременно спросили я и Димка.

— Плохи, командир, наши дела! Нас выследили! По всей видимости, те двое всё-таки заложили, и сейчас нас окружают со всех сторон. Правда, сказать точно не могу, кто? То ли обычные полицейские, то ли солдаты. Но, скорее всего, работает полиция, уж слишком всё бестолково они делают, — шептал Алексей.

— Ты это с чего взял? А вдруг это «Дельта»? — недовольно спросил Димка. Он посидел несколько секунд молча. ― Точно! И я чувствую по запаху, что нас обложили. Только турки имеют такой специфический запах, ― проговорил прапорщик, втягивая носом воздух. Я также втянул носом воздух, но ничего не почувствовал.

— Заложил нас всё-таки старичок-стукачок и мальчик-пастушок, — недовольно бормотал Сокольников себе под нос, но так, чтобы его слова мог услышать и я, и Алёшка. Седой уже и не знал, как загладить эту свою вину перед нами.

― Не комплексуй, Алёша! Один чёрт, нас все равно нашли бы. И забудь про тот случай, понял? Сейчас уже другая ситуация! Надо думать, как выкручиваться будем! Докладывай! ― шепнул я ему на ухо.

― Как не комплексовать, Саня? Если я действительно виноват, ― пробормотал он еле слышно. Я понял, что майор переживает за свой проступок, когда отпустил деда и парня. Теперь Алёшка был научен собственным опытом, а это самый лучший воспитатель в жизни.

― Ладно, хватит нюни распускать! Забыли! Докладывай по существу! ― резко прозвучал мой приказ.