Владимир Паутов - Ген деструктивного пведения

«Духи» даже не успели ничего понять, когда через глиняный забор во двор, где они расстреливали наших ребят, на них напали неизвестные люди. Бандиты и стрельбу ответную не смогли открыть, ибо каждый из наших бойцов в течение буквально одной минуты расправился с тремя предназначенными ему душманами. Толчеи не было. Мои офицеры действовали отлажено и согласовано. Не зря, стало быть, тренировались на полигонах до седьмого пота. Но только всё равно мы опоздали.

Все наши пацаны лежали дружно в одном месте. Зрелище, представшее перед нашими глазами, было страшно и ужасно. Я не буду пересказывать в подробностях всё, что мы увидели, ибо не всякий человек сможет выдержать этот мой рассказ, да и мне самому вспоминать увиденное тогда в горном кишлаке не хочется, ибо горько становится от воспоминаний тех, горько и печально.

― Командир! ― Доложил капитан Стэнлер, ― это не база отдыха. Здесь у них штаб. Мы обнаружили мощную радиостанцию, склад боеприпасов и медикаментов, телефонный коммутатор на сто номеров и уйму документов.

― Отлично, Владислав! Документы с собой, остальное заминировать и сжечь! По радиостанции свяжитесь с вертолётчиками, дайте координаты и пусть приходят за нами сюда. Ничего страшного, мы всего-то углубились на 9 километров. Думаю, пакистанских пограничников здесь нет. Пока нет! Действуй Владик!

― Слушаюсь, командир! — Козырнул мне в ответ капитан.

Связь была установлена быстро. На базе волновались, ибо по сигналу нашего радиомаяка забрали ведь не мою группу, а погибших десантников. «Вы их всё-таки нашли? Молодцы! Только ваша группа на территории Пакистана, вы об этом знаете? Но я высылаю своих разведчиков вам на помощь. Дайте координаты!» — кричал командир полка так, что было слышно всем, кто находился рядом с радистом. Наши вертушки находились в аэродроме в Джелалабаде и должны были прилететь через час-полтора — это в лучшем случае. Мы стали переносить тела наших ребят в тень, когда вдруг по нам начали интенсивно стрелять, а группа охранения доложила, что попала под плотный огонь. Этого и следовало ожидать, ведь мы не смогли перебить всех «духов». Поэтому бандиты, скоро очухавшись, решили, по-видимому, отбить тела расстрелянных ими солдат и нас ещё пленить или убить в придачу ко всему. Нам было хорошо известно, что за каждого убитого советского солдата и офицера платили очень даже хорошие деньги, причём в долларах США. Кто платил? Ну, я думаю известно кто — наши «лучшие» друзья.

Мы находились почти на окраине деревни. Оборону держать в таком положении весьма затруднительно, особенно когда в группе всего-то и было двенадцать человек, пусть даже очень подготовленных. Одно дело внезапно напали, сделали работу и отошли, или господствующую высоту оседлали, когда противник внизу, пункт управления захватили, резиденцию чью-нибудь штурманули, а здесь было всё по-другому. Начинался самый обычный войсковой бой, который, к сожалению, мы не могли долго вести. Не наше это дело и не наша тактика вести затяжные боевые действия, но так уж сложились обстоятельства, что выбирать не приходилось. Мы находились за забором и на открытом дворе, а «духи» наступали на нас, используя естественные укрытия и деревья, растущие вокруг нашего убежища. Они могли легко и очень даже просто забросать нас гранатами, но видимо очень уж им хотелось захватить в плен «шаурави» 6, жадность к деньгам душила их душманские души, поэтому и лезли они упорно и настойчиво, чтобы осуществить свой план. Нужно отдать бандитам должное, воевать они умели и довольно неплохо. Мы же старались не подпускать «духов» близко к дувалу. Но долго так длиться не могло. У нас появились первые раненые. «Дальше будет больше, — только успел я подумать, как что-то обожгло мою левую руку и отозвалось тяжёлой болью в плече. Пуля, пройдя навылет прямо под мышкой и к счастью не задев кость, на какое-то время вывела меня из строя. — Вот тебе и на! Сглазил сам себя, балбес! Ладно, хватить ныть, о деле надо думать! Вертолёты здесь сажать нельзя, их запросто подобьют. Но лётчикам не прикажешь, а они без нас отсюда не улетят, будут кружиться, пока керосина хватит, считают себя тоже спецназовцами, потому, как работают с нами уже почти год. За подлость посчитают и трусость уйти без нас. Вертолёты нужно встречать наверху, там есть удобная площадка. От деревни до неё полтора километра. Ох-хо-хо! И дорого же будет стоить нам эти две тысячи шагов!”― лихорадочно думал я, тщетно пытаясь перебинтовать руку, но это никак не удавалось сделать. Ко мне подполз капитан Андрей Гомонов: «Саша, ты как? Давай помогу! Тебе стоит сделать укол! Смотри! Кровь здорово хлещет, да и заражения чтобы не было». Только сейчас, после этих слов, я вдруг почувствовал, как рука начала неметь. Она стала для меня словно чужая. «Да, это хреново. От потери крови через пару часов может так поплохеть, что… Не дай Бог, конечно…, тогда…, а мне ребят выводить из боя надо, да убитых разведчиков вывезти всех! Всё верно, Андрюха! Ты давай перевязывай и рану получше обработай, укол я себе сам поставлю», ― прокричал я своему товарищу.