Владимир Колычев - Бандитские шашни

– И много там тайн?

– Даже больше, чем… Вайс не договорил. Приемная вдруг заполнилась крепкими ребятами с ударопрочными физиономиями. Колючие взгляды, кожаные куртки, просторные джинсы, в которых так удобно махать ногами. Разной они внешности, у одного лицо вытянуто вперед, у другого широкое, много других различий, но фактура одна – мощная, плотная, и энергетика угнетающая. Их было двое, и держались они с подчеркнутой важностью. За ними появился и Белояров, он тоже пытался вести себя с достоинством, но это не очень хорошо у него получалось. Он обогнал их в приемной, распахнул перед ними дверь в свой кабинет, пропустил вперед, и зашел к себе только вслед за ними.

– Крыша? – догадался Вайс.

Он слышал про Техасца, но видеть его никогда не приходилось. Впрочем, вряд ли он к Белоярову нагрянул именно этот бандит. Может, авторитетов рангом пониже к нему послал. А может, и вовсе рядовых бойцов.

– Она самая, – кивнула Рита. – Вентиль и Туляк.

– У них на лбу это написано?

– Нет. Просто я слышала, как они друг к другу обращались. Они в прошлый раз за деньгами приезжали, а Юрия Александровича не было, так они его здесь ждали… Мне так страшно было. Все-таки бандиты. Но ничего, обошлось. Даже приставать не пытались. Так, глупости всякие говорили, но рук не распускали. Кофе пили. Я им коньяк предложила, нельзя, говорят. У них с этим строго… Меня они не тронули. А на Юрия Александровича наорали, ну, за то, что он задержался…

– Это у них называется «на бас взять». Наорать, настучать, задавить. Остап Бендер утверждал, что знает четыреста способов относительно честного отъема денег. А у этих один способ, зато безотказный…

– Никакой морали.

– Мораль создана рабами и необходима только им. Сильным личностям мораль ни к чему.

– Ты это серьезно? – оторопело спросила Рита.

– Не знаю. Это не мои слова. Это Ницше.

– Но это не правильно. Без морали никому нельзя, ни слабым, ни сильным.

– Не хочу спорить, – кивнул Вайс.

Ницше – это синоним цинизма. Сильные у него творят историю, а слабые плывут по течению. В принципе, так оно и есть. Слабый человек ничтожен во всех своих проявлениях, даже когда делает добро. Сильный человек, напротив, привлекателен, даже когда творит зло. С этим и можно и нужно спорить. Хотя, как сам Ницше и говорил, утверждение о спорности всего тоже спорно… Но это уже глубины философии, а Вайсу сейчас не до того. Ему бы с поверхностью разобраться. То одни бандиты там, то другие, и о тех можно голову сломать, и об этих.

Дверь в кабинет открылась, и Вайс увидел своего босса. Торопливым движением руки Белояров звал его к себе.

– Давай, тут с тобой поговорить хотят.

Братки сидели на диване. Один из них, с вытянутым вперед лицом и крупным ширококрылым носом, смотрел на него внимательно, оценивающе. На губах усмешка, в маленьких глазках одобрительная ирония.

– Ты, что ли, отморозков умыл? – спросил он, даже не делая попытки подняться со своего места.

– Не всех. Юрий Александрович, вон, одного ушатал.

– Это Кирзач был со своими пацанами. Я его знаю, отморозок еще тот, – продолжал браток. – И если ты один, он с тебя спросит… За тобой кто-нибудь есть?

– В смысле?

– Ну, человек авторитетный. Или бригада своя…

– Нет за мной такого человека. И бригады нет. Я сам по себе…

Друзья у Вайса были, среди них два черных пояса, но все это не то. Никто из этих ребят в здравом уме с бандитами связываться не станет.

– Плохо, когда силы за тобой нет, – покачал головой браток. – Мы-то с Кирзачом разберемся, ну а вдруг он выживет? К нам он за ответом не придет, а с тебя может спросить, чтобы перед своими пацанами порисоваться…

– Я понимаю.

– Юра сказал, что ты, типа, наш человек. Это правильно. Если ты с нами, то Кирзач от балды тебя трогать не станет. Разве что по делу… Но ты не с нами. У нас из таких, как ты, целая очередь. Все к нам хотят, только мы не всех берем…

– Так я к вам вроде бы и не напрашиваюсь.

– Так мы и не предлагаем… А хочешь с нами быть?

Вайс неопределенно пожал плечами. Не прельщала его бандитская шкура. Но в то же время он человек заводной, неугомонный, ему нравится лихая жизнь. Не сказать, что риск и опасности – его стихия, но есть в них своя притягательность.

– Не знаешь? И я не знаю… Завтра давай в «Железнодорожник» подходи. В четыре. Думаю, Юра тебя отпустит…

Браток был примерно одного с Вайсом возраста, но это нисколько не мешало ему обращаться к Белоярову на «ты» и по имени. И если Юрия Александровича такое обращение коробило, то он тщательно это скрывал. Все правильно – бандиты представляют силу, для которой не существует морали. Нет у них морали, есть только понятия, по которым они живут. И это скорее плохо, чем хорошо. Но, как бы то ни было, Вайс не стал отказываться от приглашения во Дворец культуры и спорта «Железнодорожник».