Андрей Дышев - Горячая тень Афгана

Мы снова лежали на полу под пледом, глядя, как по потолку медленно растекается оранжевый отблеск заката.

— Валери, скажи, что впереди?

— Все будет хорошо.

— Что такое — хорошо? Новая партия порошка, новый рынок сбыта, новые «окна» на таможне?

Она коснулась пальцами моих губ.

— Нет. Не то. Остался один маленький последний штрих, и я умываю руки. Мы уедем с тобой во Францию или Италию, заживем нормальной жизнью, и никогда больше не будем говорить о наркотиках. Будем растить дочь, путешествовать, кататься на лошадях, плавать под парусом… Помнишь, как ты катал меня на яхте в Крыму?

— А на что будем жить, Валери?

— Об этом мы никогда не будем говорить. Деньги есть, и не думай об этом, милый.

— Эта жизнь — она наступит скоро?

Валери приподнялась, встряхнула головой, стянула волосы на затылке тугим узлом.

— Я съезжу на несколько дней к брату в Прибалтику, — сказала она, протягивая руку к креслу, где лежало ее белье, и стала одеваться. — А ты пока побудешь здесь. Тут много книг, тебя будут поить и кормить. Отсыпайся, залечивай раны. А завтра вечером тебя выпустят.

— Но почему я должен сидеть здесь до завтрашнего дня?

— Потому что завтра вечером ты уже не будешь опасен. Я, конечно, не думаю, что ты захочешь помешать мне, и все же… Мало ли что взбредет в твою горячую голову, так ведь?

— А Клементина?

— Клементина поедет в свой маленький замок. И мы поставим точку на всей нашей долгой и грустной истории. И начнем с тобой новую жизнь.

Я смотрел, как она одевается.

— Валери, а зачем тебе была нужна эта встреча? Завершила бы все свои дела, потом приехала бы ко мне в Крым…

— Я хотела еще раз убедиться, — сказала она, надевая белую туфельку и морщась, словно ноге было тесно. — Я хотела убедиться, что не потеряла власти над тобой.

— Убедилась?

Вместо ответа Валери склонилась надо мной, поцеловала, затем взяла со стола мобильник, нажала кнопку и сказала:

— Машину!

На моих глазах она превратилась в деловую жесткую женщину, на лице которой не осталось и намека на сентиментальность. Она вышла из комнаты не обернувшись, словно меня здесь не было.

Сутки я провел в диванном плену. Большую часть времени я лежал, глядя на потолок, пил мартини, гонял по всем программам телевизор и думал о Валери. Точнее, я просто мысленно рисовал ее образ, даже не делая попытки найти логическое объяснение ее последним словам. На душе моей было пусто и уныло. Я чувствовал себя в роли спортсмена, который из кожи вон лезет, чтобы прийти к финишу первым, а когда, наконец, пересек заветную черту, то увидел, что судьи и зрители давно разошлись, соревнования отменили, и все результаты и достижения уже никому не нужны. И я, обессиленный, ходил вокруг развевающихся на холодном ветру знамен, пустых пьедесталов, сваленных в кучу барьеров и лавровых венков, пиная ногами брошенные на битум нагрудные номера и листы ведомостей.

Поздно вечером следующего дня дверь отворилась, незнакомый молодой господин, вооруженный радиоаппаратурой, молча пригласил меня на выход, проводил вниз и показал на стоящую у парадного входа иномарку.

— Вас отвезут.

Повернулся и молча пошел в офис.

Я сел в машину рядом с водителем. Тот, следуя профессиональному этикету, даже не повернул голову в мою сторону, молча ожидая приказа. Я же молчал, думая о чем-то своем, забыв, что уже свободен, что моей судьбой теперь распоряжаюсь сам. Водитель, наконец, вежливо напомнил:

— Куда едем?

— Что вы говорите? — вернулся я из мира грез в кабину машины. — Ах, да! Надо же куда-то ехать… М-да, если бы я знал — куда.

Водитель сохранял железное спокойствие.

— В любом случае в Москву? — уточнил он и тронулся с места.

Я помнил адрес подруги, у которой мы остановились, но что-то удерживало меня от встречи с Анной. Как только я начинал думать о ней, так сразу накатывала мучительная боль. «Разве я в чем-то виноват перед ней? — спрашивал я сам себя. — Разве я что-то обещал ей? Я ее предал? Я продался?..»

Вопросы плавно переходили в утверждение.

Я попросил у водителя телефон.

— А-а, это ты! — почти безразличным тоном сказал в трубку Нефедов. — Все нормально, твоя девушка передала мне информацию. Да, подкинул ты нам работенки.

— С ней все в порядке?

— Конечно! Я ей говорил, что с тобой ничего серьезного не может случиться, а она не верила. Очень мнительная и нервная девушка… Ладно, старина, извини, времени нет. Позвони завтра. А лучше — послезавтра.