Андрей Дышев - Горячая тень Афгана

— Эй-эй! — негромко прикрикнул я, почувствовав, что химик, оступившись, слишком сильно налег на дверь, и я едва успел поставить ногу. Провода в моих руках натянулись, но контакты не разорвались. — Осторожнее! Вы, простите, как бегемот!

— Это нечаянно, — запыхтел Гурьев. — Черт возьми, темнотища какая!.. Ну вот, можно считать, я пролез.

Я проскочил следом за ним и плотно прикрыл дверь за собой.

— Мне кажется, здесь нет окон, — шепнул я, пытаясь хоть что-нибудь, хоть самый слабый отблеск разглядеть вокруг себя, но тщетно. Пришлось воспользоваться спичками.

Мы находились в маленькой комнате, напоминающей кладовку, в которой, в самом деле, не было ни одного окна и дверей, кроме той, через которую мы вошли. У стены, покрытой черной кафельной плиткой, стоял большой стол со стеклом, на нем — три пары аптечных весов, миниатюрные гирьки в коробках, ложечки, пинцеты, никелированные коробки и стопка полиэтиленовых пакетов. Рядом — стол поменьше, покрытый коричневым пластиком. На нем был закреплен рычаг, похожий на резак для бумаги.

— Фасовочная, — вслух подумал я. — А дальше? Дальше куда?

Я несколько раз обошел тесную комнату, рассматривая стены, освещенные огнем спичек.

— Путь замкнулся! — Я повернулся к химику. — Получается, что расфасованный порошок выносят через эту же дверь.

Гурьев отрицательно покачал головой.

— Нет! — твердо сказал он. — Вы ошибаетесь. Ни разу за все то время, пока я работаю здесь, через эту дверь ничего не вынесли. Только заносили.

— Может быть, выносили не в вашу смену?

— А чем моя смена отличается от второй?

— Тогда получается, что фасовщик жрет все пакеты и выносит их в своем желудке.

Химик внимательно рассматривал стол и стену, рядом с которой стоял.

— А посмотрите-ка сюда. Вас ничто не удивляет?

— Вы об этой картине? Да, «Рожь» Шишкина смотрится здесь по крайней мере дико.

Я подошел к репродукции размером с форточку, обрамленной двумя горизонтальными реями, попытался ее приподнять, но оказалось, что рама жестко прикреплена к стене. Тогда я попытался сдвинуть картину в сторону, и, к моему удивлению, она поддалась и легко заскользила вдоль стены, открывая прямоугольную нишу.

— Микролифт! — воскликнул Гурьев.

Я провел рукой по нише. Она была пуста. От моего прикосновения кабинка легко закачалась на тросе и опорных колесиках с амортизаторами.

— Боюсь, что эта кабина для меня слишком маловата, — произнес я упавшим голосом.

— А вы думали, что вам будет везти бесконечно? — отозвался Гурьев. — Хочу вам сказать, что спичек осталось не больше десятка.

— Поищите где-нибудь выключатель.

Гурьев заглянул под стол и тотчас нашел кнопку. Над столом вспыхнули неоновые лампы. Несколько минут мы щурились и прикрывали ладонями отвыкшие от света глаза. Гурьев с сочувствием поглядывал на меня и качал головой.

— Кажется, Кирилл, вы проиграли.

— Нет, я выясню, куда ведет этот лифт.

— И как вы это сделаете? Уменьшитесь до размеров кошки?

— Подождите! — нервно прервал я его, отодвинул стол в сторону, чтобы было удобнее подойти к нише. — Какая длина кабинки?

— Не больше полуметра.

— А ширина? Смотрите, до локтя рука входит.

— Ну, и о чем это говорит?

— О том, что плечи пройдут.

— Я не понял вас! — развел руками в стороны Гурьев. — А голову, грудь, ноги и все прочее вы брать с собой не будете?

— Гурьев, я думал, что ученые более догадливы! Дайте ломик!

Производственный корпус, перегородки между цехами, как и модули, строились наскоро, отнюдь не на века, и я, загнав ломик между стенкой шахты и кабинкой, без особых усилий сорвал ее с рельс, рванул кабинку на себя и втащил ее вместе с подъемным тросом в комнату.

— Вот видите, — сказал я, прерывая слова частым дыханием; и сердце в груди вдруг зачастило — не столько от физической работы, сколько от волнения. — Вот видите, как все, оказывается, просто.

Просунул голову в шахту, буркнул «Отлично!», хотя ничего хорошего в кромешной тьме не различил, и принялся отвязывать трос от кабинки. На лице Гурьева появилось нечто, напоминающее удивление, но глаза его по-прежнему излучали скептицизм, и он ничего не предпринял, чтобы мне помочь.

Я довольно долго провозился с тросом, исцарапал в кровь руки, но все же отвязал его и размотал всю катушку на электромоторе, подвешенном у потолка шахты. Нижний конец троса, когда я скинул его, упал на металлическую поверхность. Метра три, не больше, подумал я. Это пустяк, это задачка для юных скалолазов.