Альберт Байкалов - Беспощадные

– Точно болезнь новая появилась, – проворчал вслед Антону генерал. – И название ей – дрономелит.

Антон вбежал в подвал и облегченно перевел дыхание. Двери были закрыты. Осторожно подкрался к ним и крикнул:

– Ермаков!

Никто не отвечал.

– Ладно, можешь не отвечать, я знаю, что ты освободился и сейчас стоишь рядом с дверями, чтобы попытаться бежать, когда кто-то из бандитов войдет.

– Как догадался? – раздался голос.

– Там видеокамера, – пояснил Антон. – На самом деле ты находишься не в руках бандитов, а на территории учебного центра Генерального штаба. Все произошедшее с тобой – проверка на годность для дальнейшего прохождения службы в спецназе ГРУ.

– Я ее прошел? – недоверчиво спросил голос.

– Окончательный отчет еще не скоро. – Антон отодвинул задвижку и отступил на шаг. – Но меня как командира группы ты вполне устраиваешь…

Ермаков выглядел удрученным. Все еще не веря происходящему, он осторожно выглянул в коридор, потом вышел из комнаты, служившей камерой.

– Тебя ждет тестирование и еще кое-какие экзамены.

– А чеченцы?

– Это офицеры группы, – пояснил Антон и показал рукой в сторону выхода. – Одно звено цепи специально обработали так, чтобы тебе показалось, будто оно просто плохо спаяно.

– Что я наделал? – глядя в потолок, шептал Корней.

По щекам текли слезы. Он и представить не мог, во что обернется его безумная затея. Почему он не послушался Димку и отказался рассказать командиру роты о найденной землянке? Пусть бы всю оставшуюся жизнь сводил концы с концами, зато был бы спокоен и, возможно, по-своему счастлив. Почему умнеешь только после того, как хорошенько обожжешься? На что он надеялся, когда сталкивал Руслана в лаз и кидал следом гранату? Рассчитывал по-тихому вернуться в часть и как ни в чем не бывало служить дальше? Но ведь едва прогремел взрыв, понял, что это невозможно и что рано или поздно его арестуют. Почему он не понимал это до того, как прошел точку невозврата? Неужели действительно дьявол существует и именно он устраивает людям такие ловушки?

Корней перевернулся на бок, увидел лежащие на полу брюки и тут же вскочил как ошпаренный.

– Черт! – вырвалось у него.

Купленные накануне штаны до колен были забрызганы кровью и выпачканы в грязи. Он вспомнил, что старую одежду намеренно выбросил. Теперь ему даже не в чем было выйти из квартиры.

Корней схватил брюки и бросился в ванную. Он знал, что человеческая кровь плохо смывается, но надо хотя бы сделать так, чтобы эти бурые пятна не бросались в глаза. Корней наполнил таз теплой водой, насыпал туда порошок. Потом метнулся обратно и включил телевизор. С минуты на минуту должны были начаться «Новости». Он был уверен, если до сих пор не обнаружили трупы его сослуживцев, то по крайней мере о ночной стрельбе в городе сообщат обязательно. Так оно и вышло.

«Ночью на пульт дежурного Юго-Западного административного округа поступил сигнал о стрельбе в районе пересечения улиц Керченской и Перекопской, – с тревогой в голосе говорил диктор. – Выехавший по указанному адресу экипаж машины патрульно-постовой службы был обстрелян неизвестными. Находящийся за рулем сержант милиции Ковалев от полученных ран скончался на месте. Впоследствии были обнаружены тела еще двух убитых – граждан Докучаева и Фролова. По факту данного происшествия разыскивается подозреваемый молодой мужчина, на вид двадцать – двадцать пять лет, рост выше среднего…»

Корней заткнул уши и плюхнулся на диван. Почему про Татьяну не сказали ни слова? Неужели она жива? Может, просто убежала? Как хорошо, что хоть ее он не убил! Бедняжка! Даже представить невозможно, что ей пришлось пережить! Кто в тот момент вселился в него? Чем он руководствовался, нажимая на курок? Почему сейчас думает иначе?

К горлу подступил ком, из глаз вновь потекли слезы, и Корней громко зарыдал. Ему было жалко себя. Что его ждет? Пожизненное нахождение в камере с таким же, как и он, убийцей? У него нет будущего. Если мать и отец хоть как-то прожили эту жизнь, то он ее закончил, не успев начать.

Неожиданно Корней перестал плакать. Утерев кулаком лицо, он встал, приподнял лежавшую в кресле рубашку и пиджак, взял прикрытый ими пистолет. Некоторое время тупо смотрел на этот кусок железа, оборвавший жизнь уже четырех людей, потом подошел к стоящей у изголовья дивана сумке, сунул в нее руку, нащупал пачку с патронами и вернулся к столу. Глядя перед собой, вынул пустой магазин, вставил снаряженную обойму обратно в рукоять, с отрешенным видом дослал патрон в патронник и решительно поднес ствол к виску. Зажмурился.