Альберт Байкалов - Беспощадные

– Бежим! – Он попытался поймать Татьяну за руку, но ее уже не было рядом. Корней оглянулся – девушка пятилась к тротуару.

– Ты чего? – шагнул он следом.

– Не подходи! – выдохнула она и бросилась прочь.

Корней развернулся и устремился вслед за девушкой. Бежать было тяжело, ноги подкашивались. Еще бы – он немало выпил. Татьяну Корней нагнал лишь у самого выезда из переулка.

– Стой! – протянул он руку, пытаясь поймать девушку за плечо. Однако едва коснулся ее, как она вскрикнула и полетела на асфальт. Сумочка вылетела из рук.

– Помогите! – не своим голосом закричала Татьяна. – Убивают!

«Это конец!» – пронеслось в голове Корнея.

Он со всего размаха прыгнул на нее с животным желанием расплющить по земле. В последний момент Татьяна захлебнулась собственным криком от свалившейся на нее тяжести.

– Ты чего кричишь? – Корней нащупал подбородок девушки и сдавил. – Кого убийцей назвала, шалава?

– У-уу! – протяжно завыла девушка.

Он приподнялся, перевернул ее на спину и стал бить затылком об асфальт.

Стены дома осветило мерцание голубого света. Корней поднял взгляд и обомлел. С дороги, прямо на него, сворачивал милицейский «уазик». Продолжая удерживать девушку, Корней направил пистолет в лобовое стекло со стороны водителя и несколько раз надавил на спуск. Машина вильнула и встала. Он вскочил на ноги. Охнув от боли в колене, сморщился, но тут же взял себя в руки. Надо было добить девчонку.

«Не суетись, прицелься получше в голову и бей наверняка», – сказал Корней самому себе и, различив в темноте ее лицо, направил в него ствол. Тишина. Он поднес пистолет к глазам. Затворная рама в крайнем заднем положении. Закончились патроны.

– Лох! – вырвалось у него.

– Это сорок третий, – раздался голос со стороны машины. – На нас совершено вооруженное нападение…

Корней понял, что один из милиционеров вызывает по рации подмогу. Развернувшись, он что есть силы бросился бежать.

Было раннее утро, когда на лесной дороге, расположенной в пяти километрах южнее села Ширякино, что в дальнем Подмосковье, остановился микроавтобус «Газель» желтого цвета. Дверь со стороны пассажира открылась, и на землю один за другим спрыгнули два человека. Ежась под моросившим дождиком, они некоторое время озирались по сторонам, словно силясь вспомнить, то ли это место, где они уже когда-то были. Один, рослый, широкоплечий мужчина с орлиным носом, в джинсовой куртке и штанах, прошел немного вперед, поддел ногой обгоревшую шишку и развернулся к микроавтобусу:

– Это здесь!

Короткой фразы, брошенной им, было достаточно, чтобы уловить едва заметный кавказский акцент.

– Точно? – прищурился второй. Он был ниже ростом своего дружка и выглядел старше. Крупный нос, высокий лоб, черные волосы, обильно подернутые изморозью седины.

В окно со стороны водителя высунулся круглолицый полный мужчина и вопросительно посмотрел на кавказца в джинсовой куртке:

– Ну что, Саловди, приехали?

Было заметно, это не первая их остановка. Они явно заблудились и не могут найти нужное им место.

– Все, конец пути, – подтвердил мужчина, которого назвали Саловди. – Ислам, – окликнул он своего напарника и заговорил на чеченском языке, – возьми фонарь, пойдем сначала посмотрим.

– Людей не будем брать? – шагнув к машине, неожиданно остановился Ислам и вопросительно посмотрел на Саловди.

– Пусть пока здесь посидят, – кивнул Саловди. – Новеньким скажи, чтобы дали им водки. Только немного.

Ислам подошел к двери пассажирского салона и ударил по ней ладонью. Она щелкнула и отъехала в сторону.

– Уматгирей, сидите здесь и не высовывайтесь, – морщась от зловония немытых тел и перегара, сказал Ислам. – Там, в сумке, под сиденьем, водка. Дай немного русским, иначе они умрут.

– Не рано? – раздался из темноты салона недоверчивый голос.

– Нет, – покачал головой Ислам. – Эти бездомные не могут без нее жить. – И, не удержавшись, добавил: – Скоро все русские будут такими.

– Скорее бы, – вздохнул Уматгирей, и двери закрылись.

Ислам забрал из кабины фонарь и направился к Саловди. Они вошли в лес. Недавний пожар смыл с него все краски. До половины обгоревшие сосны, лишенные листьев, почерневшие ветки кустарника и пугающая тишина производили удручающее впечатление. Аромат разнотравья, цветов и хвои сменило зловоние недавнего бедствия.

– Как ты думаешь, крыша блиндажа выдержала пожар? – спросил Саловди.

– Когда русские тушили здесь, мы приезжали сюда и смотрели, – перешагивая через обуглившийся валежник, заговорил Ислам. – В том месте лишь немного горела трава. Пожарные там не ходили, милиции мы не видели, да и по телевизору ничего не сказали. Согласись, был бы большой шум, если бы его нашли.