Альберт Байкалов: Нас учили рисковать

Люди давно ушли отсюда. Лишь по весне в эти края поднимаются пастухи со своими небольшими отарами. Здесь быстрее, чем в низине, зеленеет трава. Четыре дня назад пришли они, трое моджахедов. Никто не понимал, зачем Доку Умаров приказал поселиться здесь. Но раз сказал, значит, так надо, и Мухханад ждал. Обычно всегда моджахеды знали задачу. А в этот раз находились в неведении. Может, Доку совсем плохой и просто бредил, отправляя их сюда? Ни для кого не секрет, что израненный и больной командир сильно сдал. Кто знает, что у него сейчас в голове? Им давно уже многие недовольны. А, может, все-таки есть здесь какая-то тайна?

Мухханад огляделся по сторонам, пытаясь найти хотя бы намек на ответ в нагромождениях серых камней, кустиках барбариса и остове старой башни. Нет, не больное воображение Доку стало результатом его приказа. Ведь не зря, вопреки сложившимся правилам пользоваться радиостанциями и спутниковым телефоном лишь в экстренных случаях, помощники Доку несколько раз выходили с ним на связь. Они спрашивали, все ли у Мухханада в порядке и не изменилась ли обстановка.

Так или иначе, но Мухханаду здесь было легко и спокойно. Видимо, близость к небу так влияла на его самочувствие. Несмотря на промозглые ночи и ветра, никто не болел. Они с утра и до вечера играли в нарды, молились, просто говорили и ждали… Вчера над ущельем пролетели вертолеты, и Мухханад смотрел на них сверху.

Мухханад был арабом. Он пришел в Чечню, мечтая стать таким же известным, как Хаттаб. Но двух Хаттабов не бывает, а среди чеченцев много хороших воинов. В конце концов Мухханад понял, что все выходцы из эмиратов были нужны здесь для того, чтобы люди думали, будто против кафиров воюет весь исламский мир. А на самом деле, любой чеченец мог то, что могли они. Постепенно Мухханад расстался с мыслью занять высокое положение и приобрести известность. Да и к чему она сейчас в этой республике? Каждый день умирают его братья. Уже не выступают так смело перед видеокамерами, не берут на себя ответственность за акции…

Сзади послышался едва различимый слухом звук осыпающихся камушков. Он вяло обернулся. Из руин вышел и направился к нему Расу Асланов. Он был невысокого роста, без двух передних зубов. В руках держал отшлифованные до блеска четки. Смолянистая борода с одной стороны слежалась, с другой черные волосы трепал ветер. Глаза были красные, как у Шайтана.

– Не спится, брат мой? – улыбнулся виду чеченца Мухханад.

– Собачий холод, – лаконично ответил моджахед и сел рядом. – Как ты думаешь, сколько нам еще здесь быть?

– Это одному Аллаху известно, – вознеся взгляд к небесам, пожал плечами Мухханад.

– Не скажи, – хмуро возразил Расу. – Доку знает. Почему он отправил нас и ничего не сказал?

– На то его воля, – так же спокойно ответил араб и встал.

– У нас заканчивается еда, – с тоскою в голосе напомнил Расу. – Наверняка придется идти вниз.

– Не придется, – отчего-то уверенный в своей правоте заявил Мухханад и потянулся. Однако тут же присел. Рука нащупала лежавший на брезенте «АКМ».

Расу почувствовал неладное спиной. Он не стал задавать лишних вопросов. В чистом горном воздухе лишь раздался едва уловимый ухом щелчок снятого с предохранителя «АПС», и вот он уже растворился, слился с серыми глыбами камней в паре десятках метров левее того места, где они только что встречали рассвет.

Мухханад знал про тропу, которую не видно с этого места. Именно оттуда послышался звук, какой бывает, когда задевают что-то автоматом. Он с тоскою посмотрел на развалины, где спал Джунид Астамиров. Если идут русские или продажные менты, то обязательно увидят его…

– Здравствуй, брат, – неожиданно поприветствовал его вышедший из-за кустарника Хусейн Вадалов.

– Жизнь в горах превращает тебя в тень, – с трудом пытаясь скрыть охватившее вдруг волнение, выдохнул араб и опустил ствол автомата. – Я уже думал, что нас выследили кафиры или кадыровцы, и готов был стрелять. Все эти дни мы здесь как на ладони.

– Нервы, брат мой! – Хусейн подошел к Мухханаду. Они поприветствовали друг друга.

– Как здоровье? – спросил араб, придерживаясь неписаных правил не начинать с ходу говорить о делах.

– Спасибо, хорошо, – Хусейн коснулся правой рукой левой половины груди. – А у тебя?

– Милостив к нам Аллах. Совсем перестал болеть, – сказал Мухханад, зная, что Хусейн видел, как тяжело ему приходилось в Чечне первое время. – Звонил домой, все нормально. Дети растут, ждут отца…