Сергей Зверев - Осторожно, работает десантура!

Салман бессильно опустился на кровать и обхватил голову руками. Коновью сочувственно смотрел на него.

– Месье, не стоит так переживать, – проговорил он. – Через три-четыре дня, если вашим доверенным лицам не удастся найти нового адвоката, суд вам назначит защитника. Так что для вас не все потеряно. Кстати, полиция разыскала машину, на которой уехали неизвестные. Сейчас они допрашивают ее хозяина…

Гудаев промолчал. Казалось, что он не слышит, что ему говорит Коновью. Собственно, так оно и было. Охранник, потоптавшись на месте, вышел. Гудаев продолжал сидеть на кровати, раскачиваясь из стороны в сторону, как старый слепой дервиш на молитве. Все рушилось. Ему удалось оттянуть начало съезда на неделю. Через пару дней он рассчитывал выйти на свободу. Но теперь это мероприятие опять откладывалось, причем на весьма неопределенный срок. Но не это приводило в отчаяние Гудаева. И даже не то, что съезд могли провести без него и выбрать другого главу халифата. Этого Салман не боялся – выцарапать власть он сумел бы. Значительно больше он боялся, что съезд вообще не состоится, что все делегаты разъедутся, а тогда придется все начинать заново. И тогда большой вопрос, захотят ли они собираться вновь? Салман слишком хорошо знал своих единоверцев. Подобные «накладки» сильно подрывали в их глазах авторитет лидера. А утратив его один раз, вернуть его было уже невозможно.

Гудаев стал успокаиваться, и его мысли потекли в другом направлении. Он попытался, впервые за все это время, проанализировать то, что случилось с ним за эти дни. Картина получалась несколько странной. Выходило, что полиция ждала его, знала, что он должен прилететь, знала, каким рейсом… Значит, им кто-то об этом сообщил. Но кто? И зачем? В памяти всплыло хищное лицо главного конкурента на пост главы халифата, Кадыра Асланова, при их последней встрече.

– Люди разберутся, кто им нужнее, – заявил он тогда. – Выборы решат многое…

Гудаев хорошо знал характер своего оппонента. Для достижения своих целей он не брезговал никакими методами, вплоть до физического устранения конкурента.

– Неужели это Кадыр? – прошептал он вслух. – Но тогда… Он же знает, чем ему это грозит.

Быстро достав телефон, Салман принялся набирать телефонный номер еще одного своего помощника.

К удивлению Локиса и Демидова, хозяин отеля, где они остановились, совершенно не обратил внимания на то, что у него появились какие-то новые жильцы. Он равнодушно посмотрел, как Володя и Купец отнесли на второй этаж два бесчувственных тела. Анна подошла к стойке и, мило улыбаясь, начала ему что-то объяснять. Пожилой француз, соглашаясь, только покивал.

– Что вы ему сказали? – подозрительно спросил Демидов, когда Корнейчик поднялась к ним в номер.

– Сказала, что это наши друзья из России, – хитро улыбаясь, ответила девушка, – что они обрадовались халявной выпивке в самолете и немного не рассчитали своих сил… Единственное, что он просил, это чтобы они ночью не загадили номер.

Купец недоверчиво посмотрел на Корнейчик, но ничего говорить не стал. Однако когда они остались одни, он высказал свои сомнения Володе.

– Чего-то наша Пигалица недоговаривает, – заявил он, задумчиво крутя в пальцах зажигалку. – Помнишь, когда мы сюда летели, она говорила, что французы подозрительно относятся к пьяным русским? А этот старый хрыч даже глазом не моргнул. С чего бы это, как думаешь?

– Без понятия, – произнес Локис. – Я, если честно, вообще в эти тонкости не вникаю. Не вижу смысла. Все равно всей правды мы о ней никогда не узнаем. Не тот уровень… Она – агентурная разведка, мы глубинно-диверсионная. Чуешь разницу?

Демидов недовольно засопел.

– С этими что делать будем? – спросил он через некоторое время. – Я, кстати, не очень хорошо понял, на хрена ты этого урюка прихватил? Корми его теперь…

– Пригодится, – неопределенно ответил Володя.

Откровенно говоря, он и сам не очень хорошо представлял, чем может пригодиться этот боевик. Пленных они рассовали по разным номерам. И теперь те мирно спали, привязанные к кроватям. Анна обещала, что до утра о них можно не беспокоиться. Будут спать, как младенцы. До этого времени необходимо было решить, что с ними делать дальше.

В комнату к десантникам зашла Корнейчик. Девушка была радостно возбуждена.

– Ну, мальчики, – потирая маленькие ладошки, проговорила она, – четверть дела мы с вами успешно сделали. Осталось немного.

– Ага, – саркастически произнес Демидов. – Осталось немного – начать и закончить.