Максим Шахов - Пуля в подарок

– Пожалуй, ты прав, брат, – кивнул водитель.

Артем стоял перед витриной, любуясь грудастыми манекенами, украшенными ажурным нижним бельем. На ум то и дело приходила Алька со всеми ее умопомрачительными девичьими прелестями. Тарасов украдкой достал свой мобильник и в который раз взглянул на пляжное фото Альки. Да, были времена…

«Гамму» по-прежнему трясло. С Дальнего Востока вернулись Михайлов-Шурави и Багратион, оба с перегаром и хреновым настроением; у Багратиона рука на перевязи. Чем они там занимались, Тарасов так и не узнал: видно, подписку с них взяли. Может, гонялись по сопкам за бандитами; может, китайско-японских диверсантов отлавливали… Темна вода во облацех! При встрече о последней совместной операции не вспоминали: погибшие Кузнецов и Мищенко так и стояли перед глазами.

А «Гамму» трясло. Прошел слушок, что батальон отправят по контракту в Иран, что уже вовсе не лезло ни в какие ворота. С момента создания батальона «лешие» ни разу не пересекали границ России. Почти ни разу – бои местного значения и захват вожаков националистов в приднестровских Дубоссарах, а также многочасовое сидение в закрытых автобусах в дни украинской «оранжевой революции» в счет не идут, конечно… Нервничал батя, а это значило, что не хотелось ему подставлять «леших» под пули. Тут еще убийство Двуреченского – стопроцентно заказное…

Стоя перед витриной бельевого магазина, Артем обратил внимание на экран работающего позади прилавка телевизора – девица-продавщица в отсутствие покупателей таращилась в голубой экран. Передавали новости: вот картинка дернулась, пошла уличная видеозапись. Журналисты, будто гончие, с перекошенными от азарта физиономиями бежали наперерез ментовскому подполковнику. Они принялись тыкать ему микрофоны в лицо так яростно, что Тарасов понял: случилось нечто из ряда вон.

Артем вошел в магазин. «Совершенное убийство связывают с профессиональной деятельностью судьи…» – услышал он хвостик фразы. На собственной подмосковной даче был убит московский судья, прославившийся суровыми приговорами по делам полевых командиров в 95-м и позже – во вторую чеченскую. Можно было бы предположить, что слугу Фемиды прикончили кореша недавно приговоренных к длительным срокам Мручика и Мандарина, веселых и опасных ребят с доброй памяти Измайловского рынка. Но убит судья был как-то особенно страшно: его изрезали ножами, имея целью помучить жертву, а потом отрезали голову, которую и бросили почему-то у самых ворот особняка.

– Покупать будете что-нибудь? – лениво спросила продавщица, приглушая звук.

– Цветы для вас, – состроумничал Тарасов.

Продавщица так же лениво пожала плечами и прибавила звук.

«Все мне теперь ясно, – эта отчетливая мысль не давала Артему покоя. – Кто-то в очередной раз сдает Россию… Судью тоже жаль, хотя любой судья – немалая сука… Кто следующий? Уже не я ли, а?»

Второй час сидел полковник Мезенцев в приемной второго заместителя министра обороны. Курить здесь запрещалось, а место для курения находилось в самом дальнем конце коридора, как раз в предбаннике роскошной уборной. Комбат мучился, но курить не шел: его раздражал фаянсово-лубочный дух отхожего места. Все здесь изменилось за последние пару лет: война кончилась, и поползла по стенам лепнина, засияли парадные портреты и георгиевские ленты…

В приемной народу было немного, но очередь не двигалась. Наконец из кабинета, как ошпаренный, выскочил кругленький подполковник со скомканным носовым платком в кулаке и пулей вылетел в коридор. Двинулся следующий – подтянутый полковник с танковыми петлицами. Снова потянулись минуты за минутами…

– Полковник Мезенцев, прошу, пройдите! – пригласил, заученно приподнимаясь, референт. – Время беседы пять минут.

Вздохнули тяжелые дубовые двери кабинета. Комбат вошел и щелкнул каблуками.

Замминистра был относительно молод, но уже лыс. Глаза за узкими очками не видны. По углам рта брезгливые ямочки. Из неармейских, из штабных-академических…

– Я подавал докладную записку, – кашлянув в кулак, сказал Мезенцев и уточнил: – Мемориальную…

– Ме-мо-ри-аль-ную, – протянул чиновник в генеральских погонах, поочередно раскрывая четыре подряд кожаные папки, аккуратно разложенные на столе.

– Наше подразделение особое, товарищ генерал-майор, – не дожидаясь приглашения, трудно начал Мезенцев. – Оно было создано для…

– Информацию по «Шишкину лесу» мне подготовили, спасибо, – прервал замминистра. – По существу, пожалуйста, товарищ полковник.