Альберт Байкалов - Разрушители

– Нужно полить пол водой и промести, – по-хозяйски распорядился Джамбек и многозначительно посмотрел на самого младшего в отряде боевика.

Анзор Чараев без лишних слов отправился ломать веник.

Спустя час в новом пристанище обустроился весь отряд. Свет керосиновой лампы освещал довольно просторное помещение, в котором с легкостью могло разместиться в три раза больше людей, чем было у Хаважа. Одни застилали нары резиновыми ковриками, другие спальными мешками, третьи развешивали на устроенной слева от входа вешалке куртки. Кто-то стал ремонтировать развалившуюся лавку. Одна из стен каменного мешка была сырой, но отсутствие ветра создавало иллюзию, что здесь теплее, чем на улице.

– Когда можно будет печь растопить? – робко спросил Хаважа Джамбек.

– Давай сейчас, надо прогреть эту нору. Думаю, в таком тумане дыма никто не увидит.

Труба выходила в соседнюю расщелину, и над скалой, даже если топить буржуйку углем, дыма почти не будет видно. Это Хаваж знал точно, так как сам проверял.

Морщась и кривя губы, Нугзар Табагири снял с себя одежду. Оставшись в одной майке, он подошел к лампе и стал разглядывать свою рану. Пуля попала под ремень и оставила там неглубокую борозду. Однако лицо у Нугзара было таким, словно как минимум лишился ног.

– Иди, я посмотрю, – позвал его Бека.

Он уже приклеивал бедолаге тампон из марли, чтобы рану не так сильно терла одежда, но все это через час ходьбы набухало п о том и отрывалось. Они дважды останавливались только из-за стенаний горе-разведчика. Раненный в грудь Геберт доставлял меньше хлопот.

Вот и сейчас грузин стал морщиться и стонать.

– Как они вообще собирались воевать с русскими? – с недоумением проворчал Джамбек.

– Э-ээ, – протянул Бека, осветив рану грузина небольшим фонариком. – А температура есть?

– Что там? – заволновался Нугзар.

– Совсем плохо дело, – подмигнул Бека Джамбеку, – заражение начинается. Еще день, и уже ничем тебе не смогут врачи помочь.

– Как заражение? – Придерживая край майки, грузин выгнулся вопросительным знаком, чтобы увидеть свою рану. – Так чего ты медлишь? Делай хоть что-нибудь!

– Я ничем не могу тебе помочь, – продолжал издеваться Бека. – Умирать, наверное, будешь. Не станем же мы все из-за тебя сдаваться русским?

– Как? Что? – Нижняя губа грузина скривилась, словно у ребенка, который собирается разрыдаться, а ноги затряслись. – Отправляйте меня в больницу! Я ничего не скажу русским...

– Так уж и не скажешь, – поддержал розыгрыш Хаваж. – Они тебе один укол поставят, все расскажешь.

– Нет! Я гражданин Грузии! – срывающимся голосом выкрикнул Нугзар.

– Ну и что здесь такого? – хмыкнул Джамбек. – Какая разница, где тебя закопают? Черви везде одинаковые.

От этих слов грузин пошатнулся, опустил руки, и окровавленная майка вновь закрыла рану.

– Ладно, это шутка, – хлопнул его по плечу Бека. – Два-три дня пройдет, затянется все. На ночь я тебе укол антибиотика сделаю.

Грузин с трудом подошел к нарам и медленно сел.

Ольга подошла к окну. Вид с мансарды был действительно захватывающий. Особенно в это время, когда в городе включились сотни фонарей, рекламных огней и подсветок. Но уже второй день ей было не до красоты ночного Тбилиси. Она легко добилась чего хотела. Вот он, Леван Григалашвили, этажом ниже у себя в кабинете. Однако теперь, когда задача-максимум была выполнена, Ольга вдруг отчетливо поняла, что совершила по меньшей мере глупость. Обдумывая план, она не учла, что на нее в полиции есть все данные, от фотографий до отпечатков пальцев. Кроме Левана, ее видели Зураб и горничная. Как ни крути, если с Леваном что-то случится, главным подозреваемым окажется именно она. Теперь Ольга не знала как быть. Вчера она с трудом отбилась от предложения Зураба подвезти ее до гостиницы. Вернувшись на конспиративную квартиру, тут же собрала вещи и попыталась дозвониться до Бебури, но его телефон оказался отключен. Потратив шесть лари, она доехала до бань, а остаток пути прошла пешком. Однако уже у самых дверей ее вдруг осенило, что Леван может поручить проверить Зурабу, жила она в гостинице или нет. Немного поразмыслив, Ольга отогнала эту мысль и надавила на звонок.

Дверь открыла невысокая полная грузинка. Стянутые на затылке в тугой узел черные волосы, на висках серебрится седина. Сначала Ольга оторопела, решив, что это жена Левана, однако по тому, как женщина по-хозяйски взяла из ее рук часть вещей и направилась внутрь дома, она поняла, что это горничная.