Игорь Срибный - Чудесный день в аду

Начальник разведки вышел вместе с начальником отделения, и тот рукой указал на курилку.

– Ну, здорово, Егор! – заорал начальник разведки, обнимая Седого. – Уже курить выходишь? Значит, на поправку пошел!

– Да, в сущности, мне здесь вообще делать нечего, – ответил Седой. – Я нормально себя чувствую. Вот только швы снимать еще через два дня.

– Слушай, я говорил с твоим доктором – рана практически зарубцевалась. Швы можно снять хоть сегодня. Тут такое дело… – Полковник замялся.

– Сходить за барахлом, которое вертолетчики спрятали в пещере при эвакуации, – продолжил за него Седой.

– Вот-вот! – оживился полковник. – Только «барахло», как ты его назвал, – это новейшая разработка военных ученых. Попросту говоря – тепловизор… Аппаратура слежения принимает любой сигнал, испускаемый теплокровным существом, и передает на монитор. А компьютер анализирует изображение и распознает его. И ты видишь на экране монитора людей, лошадей, ослов! Это прорыв в разведтехнике! Представляешь?

– Да-а, – протянул Седой, – ослов – это хорошо!

– Да ну тебя с твоими шуточками! Короче! За утрату оборудования начальнику авиации уже вкатили по тридцать третье число включительно. Теперь они давят на нас, чтобы как можно быстрей вынести технику с территории, подконтрольной боевикам. Я понимаю, что ядро твоей группы сейчас небоеспособно, но ты же можешь подобрать людей из тех, что отдыхали, не были задействованы в ваши крайние выходы? У тебя же, насколько я помню, Джоник не ходил на этот выход, Немец отдыхал, Вано и Ящер. Еще ведь есть люди?

– Джоник не ходил, потому что нога прострелена. Немец и Вано – контужены. Ящер еще от шока не оправился, и т. д., и т. п… Ладно, когда выходим?

– Вот это другой разговор! – Начальник разведки вскочил. – Сейчас мчусь согласовываю с «вертушками». Завтра тебе снимают швы и выписывают из госпиталя. Ну, и пара дней на подготовку группы.

– Только имей в виду, – Седой тяжело поднялся. – Не ставь мне жесткие временные рамки. Я должен буду найти своего Костяна. Или хотя бы его тело… Негоже оставлять его в чужом лесу, слегка прикопанным, зверью на растерзание…

– Я думаю, утрясем этот вопрос. – Полковник, направившись к машине, обернулся: – Не больше суток на поиски Костяна! Больше не дадут, даже если я разобьюсь в лепешку.

– А я на большее и не рассчитывал…

Седой щелчком отбросил погасший «бычок» и захромал в палату.

Вечером пришли Джон и Ящер. Седой долго говорил с ними, обрисовывая обстановку в том месте, куда им предстояло идти, и ставил задачи. Когда прощались, сказал:

– Окончательный состав группы я определю завтра, когда выпишусь из госпиталя, но народ начните гонять по полной уже сегодня. Утром рано устройте подъем по тревоге и не менее десяти кэмэ с полной выкладкой! Посмотрите, кто сойдет с дистанции – тех отшить. С собою их брать нельзя. Кто выдержит – на список, и будем выбирать… Джоник, вечером сам проверь все оружие, в расчете на десять человек. Брать только «бесшумки» и одну «СВД». Без нее нам тяжко пришлось, когда нужно было работать на длинные дистанции. Пулеметов приготовь два. Саперов отбери троих толковых. Жаль, что Экстрима нельзя взять…

– Как это нельзя? – пробасил Джоник. – Да он как конь скачет около новой «хлорки» [1], что взамен Никифоровны прислали. Пойдет как миленький!

– Вот это радует! Хотя я еще посмотрю на него. Нагрузки в горах несколько отличаются от постельных нагрузок…

Ханкала. Штаб группировки. Двумя днями ранее

Капитан Мухин сидел в курилке около штаба и поглощал одну сигарету за другой. Когда он распечатал вторую пачку, его наконец позвали на «ковер»…

В насквозь прокуренном кабинете командующего группировкой было столько генералов, что у бедного капитана от звезд зарябило в глазах и стало дурно. Если бы кто-то не подставил ему стул, он бы плюхнулся на пятую точку прямо посреди кабинета.

– Капитан Мухин! – гаркнул кто-то басом, и капитан вскочил, приняв стойку «смирно». – Доложите нам, как вы умудрились оставить противнику совершенно секретное оборудование, представляющее на сегодняшний день государственную тайну!

Капитан беспомощно оглянулся и увидел, что вопрос задал замкомандующего авиацией группировки. Пребывая в шоке от услышанного, он прокашлялся и осипшим голосом спросил:

– Я, прошу прощения, не понял вопрос: что я сделал?

– Повторяю, капитан! – Генерал вскочил, едва не опрокинув стул. – Спасая свою жизнь, вы оставили на подконтрольной врагу территории совсекретное оборудование, которое обязаны были вынести даже ценой собственной жизни!