Кирилл Казанцев: Команда мести

В конце концов потихонечку приближается к сорокалетнему рубежу, надо бы подумать и о семье, иначе у некоторых коллег начинают возникать сомнения… Даша Шелест – наиболее интересная и достойная для него партия. Дело не во внешней красоте и в хорошем характере. Хотя, конечно, и это имеет некоторое значение. Но – не главное.

Даша прекрасно образована и воспитана, скромна, что является в какой-то степени гарантией того, что, оказавшись замужем, не пустится во все тяжкие, не будет выставлять супруга на посмешище, а наоборот, будет его дополнять. Женитьба на Даше позволила бы ему войти в тот круг, в котором его самого, несмотря на все чины и регалии, никогда не примут как равного.

Да и папаша… Уже почти год по управлению ходили туманные слухи о том, что генерала Шелеста ждет перевод в центральный аппарат службы, в Москву. Юрьев, имеющий некоторые контакты в столице, аккуратно проверил эту информацию. Действительно, у местного генерала в штаб-квартире Федеральной службы безопасности была очень солидная «лапа» – генерал-лейтенант Волгин, начальник одного из ведущих управлений. Поговаривали, что Волгин и Шелест вместе служили еще в Афганистане. И сейчас решался вопрос о переводе Шелеста на должность первого заместителя Волгина.

Так что и с этой стороны у Даши все в полном порядке, не безродная какая-нибудь девка, а из хорошей семьи. И тестюшка наверняка мог бы помочь зятю в продвижении по службе. И даже если не поможет прямо… Дочка-то у него одна, и странно сомневаться в том, что он заберет ее с собой в столицу, чтобы поближе была. Ну, а за дочкой – и зятя. Юрьев молод, уже подполковник, послужной список безупречен. В центральном аппарате глядишь – и сам со временем в генералы выйдет.

Поэтому, начиная осаду Дашиного сердца, Юрьев прекрасно знал, чего конкретно хочет. И вроде бы не было никаких предпосылок к тому, что Даша предпочтет ему, блестящему, перспективному старшему офицеру, кого-то другого. Игорь Юрьевич просто не видел такой кандидатуры.

Однако появился этот косматый Оболенский, и все планы пошли прахом. Полицейский оперативник не понравился Юрьеву с первого взгляда. Было в нем что-то такое, чего подполковник никогда не находил в себе. Врожденная, заложенная не одним поколением предков интеллигентность. Юрьев, родившийся и выросший в деревне, попавший в Службу после армии по анкетным данным, много лет старательно изничтожал в себе крестьянина, учился носить костюмы и завязывать галстуки, пользоваться носовым платком и столовыми приборами, поддерживать непринужденный «светский» разговор. Подполковник старательно и трудно растил в себе интеллигента. Оболенскому же не было нужды тратить на это время. Он просто был таким, каким старался стать Юрьев. Разве это не повод относиться к сопернику с неприязнью?

Пользуясь служебным положением, Юрьев просмотрел в кадрах УВД личное дело майора Оболенского. Из военных в милицию, а потом и в полицию пришел уже капитаном, майора получил в положенные сроки…

Насторожил один момент – специальность, указанная в дипломе о высшем образовании. «Переводчик-референт», значилось в документе об окончании Среднесибирского общевойскового. Юрьев был немало наслышан о том, какими именно «переводами» занимаются выпускники спецфакультета. А в Чечне, где Юрьев был в трехмесячной командировке, довелось и пересекаться с этими самыми «переводчиками», наблюдать их «работу». Общее впечатление – не люди. Звери. Хотя, опять же, в личном общении – милейшие ребята, которых даже после самой ударной дозы спиртного невозможно вывести из себя.

В то же время сам Оболенский в восприятии Юрьева никоим образом не ассоциировался с теми, «чеченскими» знакомцами. Субтильный интеллигент, сноб, высокомерно поглядывающий на этот мир из-за непроницаемых стекол солнцезащитных очков, которые не снимал ни зимой, ни летом.

Так что Юрьев не просто не любил – он тихо ненавидел Оболенского. И, как это ни странно, побаивался. Неизвестное всегда страшит. А этот мент и был из разряда того самого, неизвестного…

Однако подполковник не терял надежды. Глядишь, этот высокомерный космач допустит ошибку… Точнее, уже допустил. Посадят его, как пить дать посадят! В этой стране все прощается только депутатам, а вот сами депутаты – никому.

Разумеется, Даша будет горевать. Какое-то время. Главное – в это время оказаться рядом, подставить плечо, помочь, посочувствовать. А там, глядишь, и все сложится. Только не спешить, не «зажигать», как говорят в том мире, к которому намного ближе Максим Оболенский…