Владимир Митрофанов - Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков

На даче Кот обитал под самой крышей — в мансарде, куда из прихожей вела довольно крутая и скрипучая лестница. В небольшой комнате были низкие косые потолки, повторявшие профиль крыши и два спальных места: настил из досок, покрытый матрацами, и старый диван. Ванечка скинул кроссовки, повалился на диван прямо в одежде, накрылся одеялом и тут почувствовал, как все его тело буквально как трансформатор гудит от пережитого страшного напряжения, потом мгновенно уснул, как выключился.

Утром осмотрели машину: пятен крови на сиденьях было прилично, но не слишком заметно, потому что обивка была темно-синяя. Переднее сиденье сильно протлело: образовалась большая дыра. Чертыхаясь, сиденья сняли и сожгли, выкинули и задние коврики, потому что Кот где-то прочитал или видел по телевизору, что кровь никогда не отмывается полностью.

К этому моменту происшествие почти забылось, будто предохранительный клапан в мозгу сработал. Сыщикам стало казаться, что это словно и не с ними было.

— А ты знаешь, кажется, будто бы это и не я был, — сказал Ванечка. — Я бы так не смог, и, не глядя, ни за что бы не попал.

— Это в конце-то не глядя? Ты же бил в упор!

— А что еще оставалось делать-то? Представляешь, какая там идет разборка на том свете: Петр и Павел, или кто там еще, решают, куда их отправить: в ад или в рай. Еще сорок дней будут души болтаться на этом свете…

— Пофиг! — отмахнулся Кот. — Как же без сидений: получается, только одно водительское сиденье целое осталось? Придется ехать в Питер на электричке. Ладно, сгоняю-ка я в Ломоносов, поговорю там с мужиками в гаражах, может быть, с какой-нибудь битой «семеры» снимут хотя бы еще одно переднее сиденье. Надо и еды купить.

Приехал он часа через три очень довольный и с уже установленными сиденьями: и передними, и задними. Сиденья были явно бывшие в употреблении, но в очень приличном состоянии.

— Представляешь, там еще и выбор был! Чехлы куплю — никто и не узнает, что вообще менял.

— Кому надо — тот узнает! — мрачно промолвил Ванечка, у которого глаза от недосыпа сами закрывались: — Наверняка остались мельчайшие частицы пороха и ДНК в брызгах крови…

— Какое еще, на хрен, ДНК! Думай, что говоришь! Это ж наверняка очень дорогой анализ, для особых случаев, типа когда маньяков и террористов надо ловить. Кто его на простых бандюганов станет тратить? А так в любую машину могут тебе накидать волос и ногтей. Наверняка такие случаи были: например, ты хочешь кого-то подставить, нанес чужих волос, раскидал. Если всех будут искать по ДНК, знаешь, сколько будет подстав! Да надо просто накидать побольше разных волос из парикмахерской, чтобы там употели искать. Я чего думаю: вообще, для таких дел надо надевать хирургические комбинезоны. одноразовые, с капюшоном, открытым остается одно лицо. Вон, блядь, на стекле отпечаток пальца: твой или их? Давай, оттирай его, нах, ацетоном!

— А ты тоже помогай, а не сиди, как столб!

К вечеру машина была готова.

Потом Ванечка просмотрел снимки в фотоаппарате.

— Они были тогда у «Двух палочек». Номер вот этой совпадает. Их даже видно. Завтра уже выходить на работу, а у нас эта не сделана. Хорошо бы узнать, кто их послал, тогда будет чем отчитаться.

Кот глубоко затянулся сигаретой, закашлялся:

— Я бумажник у одного взял: можно посмотреть, кто на нас наезжает.

Пошли на задний двор, где тлели остатки костра, открыли бумажник. Кот мельком посмотрел фотографию, тут же скомкал и бросил на угли.

— И что там было? — всполошился Ванечка.

— Херня.

В город вернулись уже в начале первого ночи.

На следующий день Алешин устроил допрос:

— Вы где были? Я вам вчера звонил: ни один телефон не работает!

— У нас на даче, Николай Петрович, очень плохая связь. Вышка находится далеко. Надо непременно выходить в поле и залезать на дерево! — тут же соврал Кот.

— Я ж тебе как-то звонил туда.

— День на день не приходится.

— Ладно. Живые — и слава Богу. Я-то думал: что-то случилось. Ладно, следующий раз постарайтесь быть на связи даже в выходной.

— Я собаку свою хоронил за сараями… — начал, было, Кот, но тут же заткнулся, махнул рукой. — Ничего не случилось: шашлычок, выпили чуть-чуть, помянули собаку, в баньку сходили.

У Ванечки, однако, закралось подозрение: вдруг Алешин что-то прознал? Только откуда? Шефа решили не вмешивать: это их личная проблема, вряд ли он чем-то смог бы помочь. Он встал бы перед серьезным выбором: сдавать их или не сдавать.

Далее началась обычная работа: сидели в фургоне, следили за няней — женщиной лет тридцати — камера находилась в настенных часах квартиры дома напротив. Оказалась еще та штучка, явная нимфоманка: поиграла с вибратором в виде огромного негритянского члена, раз пять переодевалась в хозяйскую одежду, померила все шубы и даже нижнее белье. Голая, рассматривала себе в большое зеркало: и так и сяк вставала, принимая разные позы, даже раком встала, причем задницей к зеркалу и оглядывалась — уж низвестно зачем. Ребенок, между тем, орал в своей кроватке.