Владимир Митрофанов - Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков

Ванечка, записал номер дома, возможные номера квартир, поехал назад в офис. Тот остался доволен полученной информацией. Запись и снимки он уже просмотрел:

— Несомненно, это ее бывший муж. Известно, что Татьяна до этого жила на Гражданке и наверняка в этой самой квартире. Там сейчас живет старая мать бывшего мужа. Это тоже один из факторов развода. Была квартира, но одну квартиру — материну — он продал, чтобы заплатить долги, а мать переехала к ним. У нее был перелом шейки бедра. Из дома не выходит, но во все лезет, всем интересуется. У меня тоже мать такая: а кто звонил, а ты куда пошел, и с детства мне постоянно говорит: «А ты бы не связывался!»

Какое-то время он думал, кувыркал на столе игрушечку-гимнаста, потом сказал:

— Когда будете забирать камеру, скажите, что сами ничего не видели, а только доставили запись, что будто бы в фирме просмотр на месте запрещен, регулируется просто сила сигнала без вывода на монитор. Только не вздумайте при этом ухмыляться! Пусть он потом сам приедет сюда. Дело тонкое и деликатное.

Так на следующий день и сделали. В комнаты не заходили, оставались на кухне.

Медведей поменял сам Максим Олегович. Помяв в руках, он отдал игрушку, посмотрел на Кота:

— Было что-нибудь?

— Я не знаю, — ответил Кот, не глядя ему в глаза. — Мы просто передаем сигнал с машины на фирму, сами никогда ничего не смотрим. Такое правило. А там сказали, что запись вроде как получилась, но выдадут вам ее лично. Вы позвоните шефу, а мы ничего не знаем, нам смотреть запрещено. — Врать Кот умел хорошо, но на Максима Олеговича он все-таки старался не смотреть, чтобы вдруг не ухмыльнуться.

— А-а… — Максим Олегович явно занервничал. — Сегодня не успею, а завтра обязательно заеду. Часов в шесть. Предварительно, конечно, позвоню вашему шефу.

Кот позвонил Алешину уже из технического отдела:

— У нас есть проблема.

— Какая?

— Он отдал нам не того медведя. Медведь с камерой остался в спальне. Я тоже сразу не понял, только сейчас и разобрались. Там темно было, а они все одинаковые. Что делать?

Алешин какое-то время молчал, потом произнес:

— Раз так получилось, давайте дуйте туда и от греха сделайте еще одну запись. Для нас. А я ему завтра сам позвоню.

Во двор уже не въезжали, но запарковались очень удачно недалеко от въезда. Примерно в одиннадцать супруги легли спать, Татьяна скинула домашний халат, переоделась в ночнушку (Кот с Ванечкой, глядя на это, синхронно сглотнули) и легла первая, отвернулась, свернулась калачиком и как бы сразу заснула. Потом пришел Максим Осипович, сел на кровать со своей стороны, снял очки, повернулся, посмотрел на супругу, лег на спину, какое-то время лежал с открытыми глазами, потом выключил свет в прикроватной лампе. По тому, что было видно в темноте, не спал, но к супруге не приставал. Кот неудержимо зевал. Ему было скучно, он надеялся посмотреть порнушку:

— Небось, сказала, что сегодня болит голова. Будет прикольно, если она окажется беременной и неизвестно от кого. Думаю, будут тесты ДНК делать. Кстати, интересно было бы узнать, Лжедмитрий был настоящий или нет. Только, говорят, они его сожгли, а пеплом выстрелили из пушки. Теперь уже точно не узнать.

— Зато царевича, зарезанного в Угличе, можно отрыть. Если он там есть и его ДНК совпадает с царскими, тогда он настоящий, а тот Лжедмитрий действительно самозванец! — не согласился с ним Ванечка.

— Да кому это надо! ДНК даже и у Гитлера специально никто не определяет. Казалось бы, чего проще! Возьми костный мозг из его черепушки, что в Москве хранится, и образец ткани из могилы его сестры и тогда точно будешь знать, труп Гитлера тогда лежал сожженный во дворе рейхсканцелярии или нет.

— Его же опознала по протезам ассистентка стоматолога. Это же верная улика! — возмутился такой крамоле Ванечка.

— Еще бы она попробовала его не опознать, люди и не такое тогда признавали! И то, что они шпионы и что лично пытались убить самого товарища Сталина. Она, кстати, потом, после отсидки, от своих показаний отказалась. А тест на ДНК никто делать не рискует, потому что вдруг окажется, что Гитлер остался жив.

В супружеской постели ничего не происходило.

— Что за человек! — возмутился Кот. — С такой женщиной спит и не пытается ее трахнуть! Она обязана исполнять супружеский долг, хочет или не хочет, зачем тогда замуж выходила! От нее не требуется никаких усилий — это мужик работает, а ей — только ноги раздвинуть и всех делов! Ну, мужик, давай! Не спи!