Владимир Митрофанов - Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков

Алешин слушал его, словно окоченев, непрерывно крутя указательным пальцем маленького серебряного гимнаста на турнике, который стоял у него на письменном столе как офисная игрушка. Никодимов между тем продолжал:

— Мы заплатим лично вам за них пятьдесят тысяч евро за каждого. Наличными. Ничего такого не подумайте плохого. Может быть, он оставит их себе работать. Произойдет своеобразный трансфер — как в футболе. И еще небольшая проблема: двое наших людей куда-то пропали. И люди серьезные. Очень хотелось бы узнать, куда. Их проследили по мобильникам. Последний раз связь с ними была с Васильевского, потом мобильники выключились. Мы отправили туда людей и нашли пустую машину. Те двое должны были просто понаблюдать за вашими парнями, которые вдруг влезли в одну нашу сделку. И где теперь они?

Алешин, которому поначалу все это казалось полным бредом, почему-то тут же поверил тому, что те люди пропали, и пропали, вероятно, с концами. Потом он начал говорить, растягивая слова:

— Ну-у, если по закону…

Никодимов его прервал:

— Вы не поняли: он — вне законов и это — его принцип. Он считает, что законов для него не существует в принципе. Наверное, где-нибудь в далеком прошлом он был бы идеальным деспотом. Ему нравится казнить и миловать. И он очень не любит неуважения и неподчинения. Возможно, тут некое психическое нарушение, последствия детской травмы — это не имеет значения. Это принцип его жизни. Каприз почти что бога. А ваши парни плюнули ему на ботинок и выбили зуб. Он считает, что их нужно примерно наказать.

— Это даже не смешно, бред какой-то! — пробормотал Алешин, у которого вдруг страшно заболел затылок.

— Но это так.

— Он вообще-то у вас нормальный?

— Поверьте, нормальнее нас с вами, но он просто другой!

— Но из-за какой-то ерунды поднять такой кипеж…

— Он здорово испугался, многие окружающие это увидели, а такого он простить не может никому. И не просто испугался, но он и сейчас боится! — продолжал нести Никодимов.

— Чего ему бояться? — удивился Алешин.

— И я думаю, что нечего! — тут чуть не всплеснул руками Никодимов. — А вот боится и все тут! Вы правы, бред, конечно. Но я вам говорю: это особый человек, все сверхбогатые — люди особые, а он среди них — пожалуй, один из самых особых. Я одно время хотел понять, как он мыслит, какие книги читает, какие смотрит фильмы, над чем смеется, но он ничего не читает, а смотрит какую-то ерунду — старые европейские или американские фильмы, тупые комедии и совершенно не любит боевики. Дурацкая шутка с картинкой повергла его в настоящий ужас, хотя любого обычного человека только бы рассмешила. Он обратился к женщине, которая ему гадает по картам Таро. Кто пойдет в здравом уме, скажите, гадать по картам Таро? Разве что одинокая дева на замужество. И там ему выпало что-то такое нехорошее, что она посоветовала ему немедленно уехать из России как можно дальше, и тогда появится небольшой шанс, что пронесет и ангелы смерти не заберут его, потому что иначе от них спасения нет. А когда ей показали этот самый факс, эта психопатка необыкновенно возбудилась, забилась, словно в припадке, чуть не с пеной изо рта, замахала руками, закричала: «Это они, это они!»

— Так чего ж он тогда не уезжает? — уже не выдержал этого бреда Алешин. — Самолеты, слава Богу, летают, аэропорты работают, погода стоит хорошая, лётная. Сколько там лететь до Европы — часа четыре? — и вы в Лондоне, или еще где-нибудь на своей яхте на Ривьере и в полной безопасности.

— Он не может уехать из России насовсем, — развел руками Никодимов.

— Почему?

— Я не знаю. Что-то его тут держит. Будь у меня такие возможности, я тут же уехал бы, и не возвращался бы. У меня один знакомый сдает квартиру на Невском, а сам живет постоянно на Маврикии со всей своей семьей. Буквально в раю. И им хватает даже этих средств. А вот он почему-то не хочет.

— Паспорт потерял, что ли? — поинтересовался Алешин.

— Шутите? Я не знаю. Честно. Наверно бизнес.

— Денег мало?

— Опять шутите? Ха-ха. Он целый миллион долларов потратил на один дурацкий каприз, даже стыдно сказать какой. Нам с вами этого не понять. С нашей точки зрения — это пустая трата денег: он купил пасхальное яйцо Фаберже. Конечно же, он когда-нибудь продаст его с прибылью. Но согласитесь, дико. Он как-то заказал бутылку вина за десять тысяч долларов. Понятно, никакое вино стоить этих по потребительским свойствам не может в принципе. У меня приятель, ресторатор, сказал, что это чисто разводка. Максимальная цена бутылки это четыреста евро, не больше. Причем они ушли, не допив. Мы с Геной, охранником, конечно же, попробовали — действительно, вино хорошее, но ничего особенного — за полташку можно купить не хуже. Отдавать такие деньги за бухло, когда дети в Африке голодают, это просто неприлично…