Алистер Маклин - Партизаны

Петерсен покачал головой.

— Так, так, вся компания в сборе. Майор Киприано только что назвал меня профессионалом. Если бы я...

— Это был майор Киприано? — перебил его Джордже.

— Во всяком случае, он так представился.

— Быстро он здесь очутился. Надо же, вполне приличный молодой человек.

— И говорит вполне разумные вещи. Но вы меня перебили, Джордже. Как профессионал я должен был выставить часового. Меа culpa — моя вина. Я полагал, здесь надежное место.

— Очень надежное! — с презрением воскликнула Зарина.

— Будем надеяться, все кончится благополучно.

— Ничего себе — благополучно! Петерсен развел руками.

— Во всем есть свои положительные моменты. Вам и Лоррейн хотелось увидеть меня в неловком положении. Вы это видите. Ну как, довольны?

Ответа не последовало.

— Как они провели тебя, Алекс? — продолжил майор. — Ты ведь способен услышать шорох падающего листа.

— Они приставили пистолет к виску Зарины.

— Это меняет дело. А где же наш добрый друг Иосип?

— Ваш добрый друг Иосип, наверное, помогает Киприано и его людям разыскивать то, что они ищут, — кисло произнесла Зарина.

— О Боже! Какого вы низкого, крайне низкого мнения о моем друге.

— Кто же, по-вашему, навел на нас Киприано? Кто впустил этих солдат в гостиницу? Кто дал им ключи от наших спален?

— В один прекрасный день, — мягко сказал Петерсен, — найдется тот, кто сумеет поставить вас на место, юная леди. Вам мешает слишком острый и длинный язык. Не приставь солдат к вашему виску пистолет — вы бы зарезали его своими речами. Никто никого в гостиницу не впускал — Иосип никогда не запирает парадную дверь. А попав внутрь, завладеть ключами от комнат не составляет труда. Не знаю, кто навел на нас Киприано. Но обязательно это выясню. Это могли сделать даже вы, Зарина.

— Я?! — Зарина взглянула на него сперва удивленно, затем с негодованием.

— Под подозрением все. Вы не раз говорили, что я вам не доверяю. Когда так говорят, значит, есть причины для подозрений. Скажите, в чем я могу вас подозревать?

— Вы, должно быть, не в своем уме, — Зарина уже не злилась, а казалась просто смущенной.

— Вы внезапно побледнели. Почему?

— Оставьте мою сестру в покое! — сердито вскричал Михаэль. — Она ничего не сделала! Оставьте ее в покое. Зарина — преступник? Предатель? Действительно, вы не в своем уме. Прекратите ее терзать. Кем вы себя считаете?

— Я считаю себя офицером, способным без колебаний преподать урок дисциплины такому мальчишке, как вы. Однако не время и не место выяснять отношения. — Проявите, наконец, свою силу духа. И довольствуйтесь известием, что вы — вне подозрений.

— Думаете, я успокоюсь, пока под подозрением находится Зарина?

— Меня мало заботит — успокоитесь вы или нет.

— Послушайте, Петерсен...

— Петерсен? Что такое «Петерсен»?! Вы обязаны обращаться ко мне по званию: майор «Петерсен». На худой конец — «господин».

Михаэль затих.

— Вы вне подозрений лишь потому, что после передачи по нашей просьбе в Рим сообщения, я вывел вашу рацию из строя, — продолжил Петерсен. — Разумеется, чтобы навести на нас Киприано, можно было воспользоваться рацией сестры. Но, после того как прошлой ночью вас застали врасплох, — у вас, наверное, не хватило бы на это пороху. Вы не отличаетесь большой сообразительностью, Михаэль. Алекс, можно тебя на пару слов?

Брат и сестра испуганно в замешательстве переглянулись. Алекс пересек зал и подошел к Петерсену. Тот начал говорить, но подал голос молодой итальянский офицер.

— Стоп! — резко приказал он.

Петерсен терпеливо посмотрел на итальянца.

— Что означает «стоп»?

— Прекратите разговаривать.

— Почему? Вы ведь не запрещали мне беседовать с молодым человеком и девушкой.

— Тогда я понимал, о чем идет речь, — объяснил офицер. — А сербскохорватским не владею.

— Пробелы в вашем образовании меня не занимают. Однако, чтобы устранить недоразумение, сообщаю: мы изъяснялись на словенском диалекте, который здесь понимают лишь этот джентльмен, пьющий пиво, и я. Может, вы решили, что мы замышляем нападение на вас? Трое безоружных людей против четверых солдат, вооруженных автоматами? Отбросьте эту безумную мысль. В каком вы звании?

— Лейтенант, — это был очень подтянутый, очень симпатичный и очень молодой лейтенант.

— Лейтенанты не отдают приказы майорам, — сказал Петерсен.

— В настоящее время вы мой пленник.

— В таком случае это следовало сообщить мне. Но даже если я пленник, каковым официально пока не являюсь, задержал меня майор Киприано. Он относится ко мне, как к очень важному пленнику, которого нельзя ни в чем ущемлять, Так что предупредите своих людей: если кто-нибудь попробует это сделать — я отниму у него оружие и разобью о его же голову. После чего, можете меня расстрелять. Потом вы попадете под трибунал, и согласно Женевским соглашениям вас расстреляют за убийство военнопленного. Это, конечно, вы и без меня знаете. — Петерсен надеялся, что юный лейтенант понятия не имеет ни о каких Женевских соглашениях, о которых он и сам имел довольно расплывчатое представление. Его безапелляционный тон произвел должное впечатление: офицер уже не пытался препятствовать ни общению, ни иным действиям пленников.